Бабье лето! Сидя на поваленном деревце, прислонившись к сосне спиной, зажмурил глаза. Кепка сползла на нос, дышится легко и безмятежно – какая же благодать в лесу и на душе! Мысли полетели далеко, куда-то в детство, наполняя тело истомой.
Когда-то, давным-давно, отец привел меня по этим тропкам в удивительный мир охоты, правильной и честной, и одной из любимейших стала охота на рябчика. Он научил меня всем тонкостям: как делать манок из косточки зайца и как играть на нем. Помню, как двенадцатилетним пацаном, выкрав отцовскую одностволочку «Иж-18» с пятью латунками, я возвращался домой с пятью рябчиками. Гордость переполняла детскую душу, когда я видел мамину радость: «Добытчик!!!» Папа журил за самодеятельность, но прощал. Жили мы тогда в военном городке, в окружении лесов. Конец 90-х – разруха в стране, а лес кормил и был наравне с огородом серьезным подспорьем к столу…
Тонкие нити летучей паутинки, щекоча нос, возвращают меня в реальность.
Вырваться в лес вчера так и не удалось, хотя погода с утра нашептывала, но, увы, от дел семейных не отвертеться, но как тянуло, как манило!..
Воскресенье – мое! Так уж получилось, что в лесу были только в полдень, со мной сынуля. Ветерок, подпевая орущему братству грибников, шевелит кроны деревьев. Ну зачем же так орать, лес тишину любит! Пристроились с Сашкой на мшистой сосне. Положив ему под попу свою кепку, вкладываю «восьмерочку» в стволы и с трепетом достаю музыкальный инструмент – отдохнувший за межсезонье манок. Ну что, сынок, поманим? «Пяяяяяяять-пяяять тетеревей, тетеревей-то пять» полетело в темный ельник…Тишина. Отзывается лишь всякая лесная мелочь, синички и еще какие-то серенькие птахи, главные герои сегодняшнего рассказа, упорно молчат. После очередной трели откуда-то сбоку молча спланировал и уселся перед нами старый пепельный петушок. Нагловато так. При жесткой посадке чирикнул по-своему, типа: «Кто такие?» Ни ответа – ни привета, все на глазах у сынули. Медленно поднимаю стволы, Сашка синхронно прикрывает уши. Рябчик, почувствовав неладное, забулькал, разворачиваясь к нам хвостом, медлить нельзя. Выстрел – и первый рябец, теряя перья, валится на землю. Сашка с индейским криком срывается к трепещущему красавцу. Вот он, миг, которого так ждали, ради которого стоит жить. Всего десять минут прошло, а у нас уже трофей!
Некоторое время еще маню под стук сердца в ушах, а потом решаем переместиться в другое место. Идем, посвистывая, по тропинке, хвойная подстилка смягчает шаги, слева покрикивают грибники, и мы забираем вправо. Сашка, зная, что у меня в рюкзаке имеется по его душу два бутерброда, постоянно намекает мне, что надо бы присесть. Нахожу удобное место, снимаю рюкзак, и вдруг из глубины леса раздается тонкая трель. Да, точно, мне не послышалось! Но далеко, на пределе слуха. Сгорбившись, крадемся ей навстречу, стараемся сократить расстояние. Сашка за мной, глаза горят! Видно, разгорается огонь в душе молодого охотника. Пока крались, рябец разрывался: «Где вы, кто вы?» Все, дальше нельзя, опасно – подшумим. Присаживаемся на поваленное дерево. Начинаю манить – рябец замолкает. После второго колена замечаю его, идущего нам навстречу. Идет неторопливо, вкрадчиво, осматривается, но идет. Медленно поднимаю ружье, Сашка по привычке тянет руки к ушам. Рябчику этого достаточно, чтобы распознать подвох – замечает движение и включает «заднюю», но «восьмерочка» его догоняет. Лучшая награда для меня – огонек в глазах сына.
Уф! Чуть не упустили. Фотографируемся с трофеями. Обе добытые птицы – взрослые самцы, одиночки, по всей видимости. Лес полностью хвойный, практически без подлеска, птицу видно как минимум метров за 30. У обоих петушков клюв фиолетового цвета, перекрасился от постоянного поедания черники, что и подтвердилось при разделке. На предложение пообщаться больше никто не отозвался. Вот теперь можно и перекусить охотничьими бутербродами, запивая их душистым чайком. День набирает силу, выгоняя сырость из густого мелятника.
Выходим на старое болото, вернее, на границу леса со старым болотом. Земля устлана черничником. Лист опал, а ягоды как фонарики горят, чем птица и пользуется. Тут мы решили с сыном присесть, дух перевести, место знатное – можно и самим черники поклевать. Сашка, как рябчик, смешно жирует, пачкая руки и губы спелой черникой.
Сидим, время от времени маним. Рябчик отказывается активничать, лишь лосиная муха проявляет себя, не давая сосредоточиться, одолевает, лезет за шиворот, в уши, глаза. Я еще более-менее спокойно реагирую, а вот Сашка весь извертелся. Рядом бродят грибники, настойчиво советуя нам сменить место засидки, так как, по их мнению, уток мы здесь не дождемся. Одобрительно, с пониманием, киваем им вслед головой, перемигиваясь с Сашкой. После очередного призыва рябчик практически без приглашения налетает и усаживается на соседнюю ель вполдерева. Все на глазах у ребенка. Ружье на коленях, сижу затаив дыхание, а петушок не находит себе места, крутится, нахохлившись. Выбираю момент, когда он отворачивается, резко вскидываю ружье и бью. Гулко ухнула тулка, по-братски толкая в плечо, и вот – очередной трофей в цепких руках ребенка! Саша, забыв про назойливых мух, вертит в руках красавца, гладит перья и красные брови. Запоминай, сынок, науку!
Безответно поманив немного, перемещаемся дальше. Следующего рябчика находим в не совсем удобном месте. Идем по еле угадываемой тропинке, посвистываем. Густой рябиновый подлесок, видимость плохая. И вдруг справа характерный подлет и такое знакомое «чириканье» при посадке. Замираю на полушаге, ребенок, ткнувшись мне в ноги, недоумевая, смотрит мне в глаза: «Пап, ты чего?» Шепотом объясняю ситуацию. Присаживаемся, очень медленно. Маню. Не дав мне допеть, рябец пущенной серой стрелой садится перед нами на ель, до него рукой подать, но весь он скрыт стволом дерева, только попа торчит. Совершаю непростительную для охотника ошибку – стреляю по попе. Рябчик, сильно теряя перья и часто маша крыльями, улетает в глубь леса. Е-мое, ну как же так?! Медленно подходим к предполагаемому месту посадки. Не выдержав нашего напора, подранок снимается и утягивает еще дальше, но уже с посадкой на землю. Бежим с Сашкой туда, обидный подранок, во что бы то ни стало надо его добрать. Есть Бог на свете – замечаю движение впереди. Короткая поводка, выстрел – и вот он у нас в руках. Когда находишь практически упущенного подранка, от трофея удовлетворения на душе вдвое больше.
Пока шли обратно к машине, на мой призыв больше никто не ответил. Может, время уже было позднее. Лишь любопытные белки – спутники рябчатника, как обычно, прискакали оценить качество манка. Цокают, забавно вертясь винтом вокруг ствола, повеселили Сашку. Охота состоялась, эмоций с лихвой хватит до следующих выходных, вещмешок приятно тянет плечи. В лесу добавилось красок – прекрасная пора, очей очарованье.
Рябчик поет мало, но если он есть, то летит охотно и молча, и это надо учитывать. Надо быть внимательнее! С первыми утренними заморозками, когда лес будет прозрачным, распоются петушки. Эти места, щедрые на рябчика, не отпускали еще без трофея. Запах хвои, терпкий вкус ежевики, измазанная поздней черникой улыбка сына. Что еще надо для счастья? Спасибо отцу и деду за науку, которую теперь передаю сыну!
Русский охотничий журнал, май 2013 г.
