Весной возможна только одна глухариная охота – охота на самцов на току. Охота одна, но потрясающая по накалу страсти, по переживаниям.
Ток – это комплекс специфического поведения весной в период размножения. Во время тока определяется иерархия самцов, а самки приводятся в состояние готовности к спариванию.
Места глухариных токов постоянные из года в год. Большей частью тока располагаются по моховым болотам, на поросших сосняком гривах или близ моховых болот по борам. Но мне встречались и исключения – тока в старовозрастных сырых ельниках, с примесью сосны и старой берёзы. Токует глухарь не на всяком дереве, а на том, где он может удобно разместиться, пройтись по ветке. Обычно это старые и корявые деревья с толстыми горизонтальными сучьями.
Если не удалось поискать токов в конце зимы по чертежам на снегу, можно поискать их и весной. Подходящие места надо тщательно обследовать на предмет токовых деревьев. Такие деревья легко определить по большому количеству характерного глухариного помёта под ними. Причём это не просто глухариные «колбаски», а именно токовой помёт: каждая «колбаска» имеет окрашенный белым кончик. Как говорили тверские деревенские охотники, «со смятаной». Нашёл такие деревья – нашёл ток.
Смысл охоты на току заключается в подходе к токующему петуху под песню. Песня же обыкновенного глухаря состоит из двух колен: тэканья и скирканья. Первое колено – тэканье – это парные щелчки «тэке-тэке», звук очень напоминает звонкие удары сухих деревянных палочек друг о друга. Второе колено – скирканье – по звуку больше всего напоминает быстрое точение косы оселком, за что его часто и называют «точением». Во время продолжающегося 3–4 секунды скирканья глухарь практически ничего не слышит. За эту особенность он и получил своё имя, она и лежит в основе охоты на самцов глухаря на току. За время скирканья в зависимости от ситуации можно сделать 1–3 шага.
На ток, особенно на дальний, лучше приходить накануне засветло, оборудовать ночёвку. Если ток незнакомый, то приходить следует днём, хорошенько обследовать местность, найти удобные подходы, чтобы потом в обманчивых предрассветных сумерках не влезть в непролазное болото или не бултыхнуться в разлившуюся речку. А ближе к сумеркам идти на край тока «на послух». Петухи в массе своей прилетают на место токования с вечера. Вот и надо сидеть, слушать да смотреть, куда, на какие деревья слетаются глухари. А с наступлением темноты тихо удалиться и снова быть на току ещё при звёздах. Тихо-тихо зайти в ток и слушать, ждать первую песню. Тэканье слышно дальше скирканья, метров за 250–300. Скирканья дальше 200 метров обычно не слыхать.
Спешить идти к первому запевшему глухарю, если только он не поёт совсем близко, не стоит. Лучше остаться на месте и слушать дальше. Понемногу в течение 15–20 минут распоются и другие петухи. Вполне возможно, что один из них будет расположен гораздо удобнее для подхода, чем первый запевший. Есть ещё один немаловажный момент. Первыми начинают петь зрелые опытные петухи, занимающие высокие ступени в местной иерархии. Они являются основой репродуктивного потенциала местной группировки, производителями качественного потомства. Такие петухи поют обычно ближе к центру тока. Молодняк, а также менее уважаемые взрослые особи запевают позже и поют ближе к периферии тока. Это правило размещения петухов на току не всегда справедливо. Нередко ток не компактен, а размазан на большой территории или вытянут узкой длинной извилистой полосой вдоль гривы меж болот и затопленных низин километра на два и более.
Если скирканья не слышно или почти не слышно, то сначала можно идти не под песню, а просто тихо и аккуратно двигаться по лесу в нужном направлении. Если есть какая-нибудь тропинка или старая дорога, то следует ими воспользоваться, даже если они ведут не напрямик к петуху, а немного вбок. Не страшно, потом можно сменить направление, путь будет извилист, но тих и свободен от кустов, упавших деревьев и прочей дряни. Когда скирканье уже хорошо выделяется из лесного шума, надо идти по правилам. Стоишь, ждёшь, а он «тэке-тэке-тэке-тэке-тэке-тэке-ре-кысы-кысы-кысы-кысы-кысы». Вот как начал скиркать, так можно шагать. И тут уж в зависимости от того, что под ногами. Можно и три шага сделать, а можно только успеть ветку отвести да одну ногу через поваленное дерево перенести. А порой растэкается, вот-вот скиркать начнёт, стоишь, уже и ногу поднял, а петух взял и замолк, как выключили. И тихо. Ты стоишь и слушаешь, и он на дереве слушает. Иной раз молчит, подлец, минут пять. Ты уже совсем извёлся, уже почти отчаялся, и тут опять «тэке-тэке…». Чтобы не шагнуть под оборвавшуюся песню и не выдать себя, надо слушать внимательно. Между коленами у большинства петухов есть маленькое как бы полуколено «ре». Пока глухарь просто тэкает, он в любой момент может замолчать, но уж как сказал «тэке-ре», всё, заскиркает, можно идти.
А бывает, идёшь к нему, уже совсем близко, сейчас ещё несколько шагов и можно увидеть певуна, а он раз, и слетел. Не потому что ты подшумел, а просто по своим делам. Перелетит метров на сто и там поёт, а ты иди к нему снова.
Другая подлость, поджидающая при подходе к токующему глухарю, это копалухи, а также молодые петухи-молчуны. Вспугнёшь невзначай, взлетит заполошно – и всё, примолкли петухи. Стой, жди, пока опять распоются.
В тихое утро бывает, что ещё до того, как увидишь петуха, можно услышать, как он трещит перьями, распуская и складывая хвост, как трясётся, гремя пером, шуршит на ветке и сыплет с неё сор. Подходишь к петуху, совсем уже близко – а вдруг понимаешь, что он уже сзади тебя. Повернёшься под песню – а он вроде снова, где был, а то и немного в стороне. Это не чудеса, просто стоишь под самим деревом, где он сидит, а от того, что петух поёт то в одну сторону, то в другую, кажется, что звук блуждает.
Высматривать петуха в кроне надо внимательно. Если света мало, а петух движением себя не показал, то несложно и ошибиться. Особенно на старой корявой сосне, где в полутьме сразу несколько тёмных пятен в кроне кажутся глухарём. Тут бинокль в помощь.
Стрелять надо в бок, в изгиб крыла, а хуже всего – стрелять спереди. При этом жизненно важные органы птицы будут прикрыты не только плотным пером, но и зобом, и толстыми плотными грудными мышцами. Стрелять лучше тоже под песню, во время скирканья. В этом случае глухарь может простить промах. Падает тяжёлая птица с радующим охотничью душу солидным звуком.
Этого петуха я услышал с лесной дороги. Было недалеко – слышно скирканье. На небе только погасли звёзды. Лес был ходовой, колодника и чапыги немного. Иду не спеша, по паре шагов. Вдруг «тэке-тэке-тэке»… и замолк. Стою, жду. А он раз – и слетел. И не слышно, чтобы сел где-нибудь. И тишина. Прошло минут пять – тихо. Расстроился я, ружьё на плечо и повернулся обратно на дорогу идти, пытать счастья в другом месте. Как слышу: он с треском и грохотом садится туда же, откуда взлетел. И сразу запел, да так яро! Я под песню к нему. Небо уже светлеет, а на полу темно. Совсем уже рядом. Вижу, передо мной три сосны, растут из одного места, а ещё одна сосна упала и в полдерева в этих трёх зависла. И звук песни откуда-то из-за этих сосен, от другой большой и корявой сосны. Ясно, что глухарь на той дальней сосне.
Иду к ней, прохожу три сосны и вдруг понимаю, что глухарь у меня за спиной. Ага, в трёх соснах спрятался. Поворачиваюсь, рассматриваю кроны, ничего не вижу. Под песню обхожу сосны, вглядываясь во все «сгустки материи». Поёт где-то на верху одной из крон, а где – не вижу. Смотрю в бинокль. Вот ты где! Сидит в последней перед верхушкой мутовке ветвей, как в корзинке. Видно только верх груди, шею и голову. Делать нечего, стреляю. Дробь № 2, усиленный заряд. Петух мешком валится вниз и повисает на стволе упавшей сосны метрах в пяти над землёй. Голова свесилась вниз. Чёрт возьми! Встаю ногами на наклонный ствол и пытаюсь его раскачать и сбросить трофей. Шиш! Только голова болтается. Начинаю оглядываться вокруг, ищу, чем сбросить птицу. Ничего нет. Поднимаю голову и вижу: мой глухарь уже не висит на бревне, а сидит как здоровый. Хватаю ружьё, и в этот момент глухарь слетает на землю и начинает удирать от меня пешком. А на земле темно, и в этой темноте от меня удирает какое-то ещё более тёмное пятно. Стрелял навскидку. Выручила флюомушка, которая горела яркой звёздочкой. Глухарь был взят. Здоровенный петух на пять с небольшим килограммов. А уж переживаний сколько!
То, насколько активны глухари на току, зависит от погоды. Но только выяснить чёткую зависимость от какого-нибудь фактора мне не удалось. В литературе тоже всё с оговорками, мол, вот так, но часто и совсем наоборот. Бывает и погода хорошая, а ток вялый, а бывает погода – дрянь, снег с дождём, ветер, а ток играет и ярится.
Раз пришли на ток. Погода тёплая, солнце светит. Вечером пошли «на послух». Сидит, слушаем. Прилетели семь петухов. Два из них сели близко – стрелять можно. Но не стали. Мы же на ток пришли, а не за мясом. Петухи какое-то время возились в кронах, похрипели немного, а там и темно совсем стало, всё затихло. Мы тихонечко в лагерь подались. А ночью вызвездило, и придавил мороз, да так, что по насту, как по твёрдой земле, не то что ходить – бегать можно было. Пошли на ток. И ничего. Ни один петух не издал ни единого звука.
По большей части глухари начинают петь ещё в предрассветных сумерках. Как потянул утренний вальдшнеп, так жди: сейчас и глухарь запоёт. Но в иных местах птицы поздние. Уже и солнце встало, и мелкая птичья братия вовсю чирикает-свистит-разливается, а глухари только начинают лениво пробовать голос. В одном таком месте местный охотник мне сказал: «У нас тут все ленивые. И люди, и птица. Никого рано встать не заставишь».
Оружие и снаряжение для охоты на глухарином току
По действующим Правилам охоты использовать на любой весенней охоте нарезное оружие не разрешается, а жаль. Это оружие на птичьей охоте не даёт потерянных подранков, бессмысленно загубленных птиц.
К глухарю подходил под песню по старой лесовозной дороге. Ни колодника под ногами, ни рытвин с водой. Торчат только небольшие прутики молодой берёзовой да осиновой поросли, но идти не мешают нисколько. Вот и петух. Сидит на ели в самом краю выруба, на виду, расстояние метров 20–25. Выцеливаю и стреляю тяжёлым зарядом «единицы». Птица срывается с ветки и на распластанных крыльях планирует вниз в выруб. Я за ней, а там – мама дорогая! – всё в колоднике, заросло шиповником, древесной порослью, снизу молодые ёлочки ковром поднялись, и всё это ещё перепутано прошлогодней травой. Где его тут искать? Хоть уже и не сумерки, но свету ещё не сказать чтобы достаточно. Смотрю, рядом торчит высокий, мне по пояс, пень. Залезаю на него осмотреться. Слышу, вроде трепыхание, поворачиваюсь на звук и успеваю заметить какое-то движение метрах в 15 от себя, в густых мелких ёлочках, переплетённых травой. Бегом туда. Лежит мой глухарь. Как планировал на неподвижных крыльях, так и влетел в ёлочки, да ещё наполовину под лежащее бревно. Получается, что мне удалось заметить последние движения его агонии. А залезь я на пень на секунду позже, так и не найти мне глухаря в этой чапыге.
Потом, разделывая эту птицу, увидел, что две дробины пробили сердце, ещё пять прошли по лёгким. Но ни одна не перебила кости крыла или позвоночник, из-за чего смертельно раненый, практически уже мёртвый глухарь только по счастливой случайности не был потерян. Если бы я стрелял из нарезного оружия, такого бы не случилось. После выстрела глухарь просто упал бы к ногам.
Охотясь с дробовым оружием, надо свести вероятность таких потерь к минимуму. Поэтому надо использовать ружьё крупного калибра – не меньше 16-го. И, что важно, ружьё должно хорошо бить крупными номерами дроби. Для этого его нужно тщательно пристрелять. Заряд должен быть мощным. Для 12-го калибра – не меньше 35–36 граммов дроби. Дробь не меньше второго номера, но и он, как я убедился, слабоват. Лучше № 1 или «нулёвка». Дробь в контейнере, желательно пересыпать тальком или крахмалом. Пыжевание плотное и достаточной высоты. Патрон должен обеспечивать кучный и резкий бой из этого конкретного ружья. При этом ружьё вполне может быть и одноствольным, так как стрелять приходится один раз.
Идя на ток, ни в коем случае не стоит обольщаться тёплым солнечным весенним днём. Брать с собой тёплые вещи обязательно. Ночью может такой мороз придавить, что по насту пойдёшь как по асфальтовому тротуару.
На ноги в обязательном порядке высокие сапоги-болотники. Воды везде полно, все ямы налиты всклянь. В предутреннем сумраке легко оступиться и припасть в воду на колено. Ноги, промоченные ледяной водой, укреплению здоровья не способствуют. С тока надо приносить трофей, а не ревматизм и насморк. Сапоги надо брать на 2–3 размера больше, чтобы поместились два толстых шерстяных носка и байковая портянка, а лучше – меховая чуня.
С собой необходимо иметь бинокль, а также навигатор, или хотя бы компас. Нередко так закрутишься в полутьме по току, что в пасмурный день и не понять, откуда пришёл и куда идти.
Советую также иметь при себе палку длиной в рост: очень помогает не оступиться при подходе.
Чего нельзя делать при охоте на глухарином току:
- Весной ни в коем случае нельзя бить самок – копалух. Птицы они глупые, нередко садятся на виду, да ещё выдают себя глупо-вопросительными «ко-о-о-ко-о-о». Убить самку весной – охотничье преступление. Нет самки – нет выводка. Осенью по правилам охоты самок бить разрешается, но я стараюсь этого избегать.
- Нельзя разбивать ток, т. е. выбивать основное количество петухов, поющих на току. Если на току меньше пяти петухов, лучше его не совсем трогать. Если пять-шесть птиц, то брать по одной не чаще чем через год. Вообще, относиться к токам бережно, не бить зрелых петухов, а подбирать молодых – двух-трёхлетних.
- Если вас привели на ток, показали его, разрешили поохотиться, то ни в коем случае не ведите сюда своих друзей и знакомых. Во всяком случае, без разрешения хозяина тока. Да-да, именно хозяина. Найти ток – дело непростое. Охотник, нашедший ток, традиционно признаётся его хозяином и наделяется правом пускать или не пускать туда других охотников. Обычно же найденные тока держатся в секрете.
Ни пуха ни пера!
Русский охотничий журнал, март 2020 г.
