Патронное дело – важнейшее для охоты и охотников. «Русский охотничий журнал» поговорил с заместителем генерального директора завода «Азот» Андреем Украинцевым и управляющим магазина «ТД Азот» Романом Зорином о том, что сейчас происходит на этом рынке.
Михаил Кречмар (далее – М. К.): Вопрос с патронами сейчас очень волнует всех. Расскажите, что произошло в патронном производстве? И раз уж у нас здесь представитель вашей оптово-розничной ветви, то что происходит в торговле?
Андрей Украинцев (далее – А. У.): С патронного производства начнём. Ни для кого не секрет, что в данный момент торгово-хозяйственные связи с европейскими производителями у нас фактически прекратились. Что по-простому означает, что ни французского, ни итальянского, ни пороха, ни капсюля привезти на территорию Российской Федерации мы в данный момент не можем. Ни за какие доллары, ни по какому курсу, ни по какой цене. Мы производство полного цикла, всё в нашем патроне производится на заводе в Краснозаводске, на НПФ «Азот», на наших мощностях, кроме капсюля и пороха. 80% нашей линейки собирались на импортном порохе и на импортном капсюле. Собирался на отечественном порохе патрон «Русский охотник», но при этом всё равно на импортном капсюле. Это не самая широкая линейка с точки зрения ассортимента. На отечественном порохе мы собираем спортивный патрон «Вега» 24–28 г, причём не трап, не скит, просто унифицированный спортинговый патрон. Всё остальное собиралось на импорте, мы были единственным производителем в России, который сотрудничал с тремя крупнейшими производителями порохов: Baschieri & Pellagri, Nobеl Sport и Maxam Group.
Почему мы использовали импортный порох? Потому, что он отличается стабильной баллистикой, за редким исключением. Собирались разные линейки, мы использовали около двадцати разных марок порохов в производстве наших патронов. Важная деталь – мы собираем патроны строго по технологической карте, то есть если в патрон B&Q прописан порох Maxam, то патрон не будет собираться, пока не будет пороха Maxam. Патрон NRG Flash – там есть допуск, он может быть на порохе Nobel Sport или на порохе Maxam, патрон охотничий Game собирается строго на Baschieri & Pellagri и на гильзе Gordon. Мы не собираем патроны из того, что есть сейчас на складе. Если чего-то на складе нет, то мы просто этот патрон не собираем. Зато таким образом мы могли всегда гарантировать абсолютную стабильность и предсказуемость патрона. Если человек 10 лет назад брал определённый патрон, например NRG, и сейчас снова его возьмёт, то это будут одинаковые патроны, ничем друг от друга не отличающиеся.
М. К.: Вы говорите о лицензионной продукции. А контейнеры и прочее?
А. У.: Это всё отечественное. На наших термопластах, которые стоят на заводе в Краснозаводске, мы делаем большое количество пыжей, на экструдере тянем гильзу, дробь льём сами и так далее
М. К.: Гильзу вы тоже делаете сами? Я слышал версию, что донца приходят из-за рубежа, а вы уже делаете дальше.
А. У.: Нет, у нас полный цикл абсолютно. Всё делается нами.
М. К.: То есть дробь, крепыш, концентратор и гильза – это всё ваше?
А. У.: Да, всё наше. Есть же сырьё, гранулы, из которых всё это делается. Мы нашли отечественных производителей, хотя совсем недавно, буквально несколько лет назад, гранула тоже была импортная, немецкая. Качество той же гильзы во многом зависит от качества гранулы. Потом уже от качества красителя, и есть ещё целый список факторов, которые на это влияют.
Второй большой проблемой являются станки. В станочном парке «Азот» почти 200 станков, среди них преобладают импортные. Соответственно, все запчасти, все расходники и так далее – импортного производства. Более того, на самом деле это мировые монополии. Станки для производства капсюля, например, делает одна фирма в мире – в Бельгии. То есть посчитать эти компании пальцев одной руки хватит за глаза. Теперь настало время возможностей. Нужно развивать и поднимать отечественное машиностроение, потому что в этом основная загвоздка. Но надо понимать, что даже если мы все сейчас дружно бросимся поднимать машиностроение, то это вопрос пятилетки, а то больше.
Пороховое производство. В данный момент на территории РФ есть, по-хорошему, три работающих завода: Тамбов, Казань (работают хорошо и исправно), Рошаль (работает очень нестабильно, с большими перебоями). Но надо помнить, что у нас есть оборонзаказ, то есть армия. Её надо снабжать артиллерийскими порохами, военными порохами и тому подобное. На фоне дефицита сырья для производства пороха ребята в Казани и Тамбове перегружены – мама не горюй. Думаю, что они там сейчас в пять смен работают и тоже не успевают. Армию надо снабжать, и надо понимать, что наш гражданский российский рынок, к сожалению, не расширялся в «жирные» годы.
М. К.: За прорывы считались выходы в Китай, например. На китайский рынок.
А. У.: В Китае есть свои пороховые производства. На данный момент Китай нам пороха не продаёт. Более того, Китай ограничил даже экспорт пиротехники в 2021 году.
Роман Зорин, управляющий магазина «ТД Азот»: У них испокон веков экспорт вооружения был запрещён, и с того года они наполовину ограничили пиротехнику. Привязались к калибру. Соответственно, вывоз тех же петард больше определённой мощности запрещён на правительственном уровне.
А. У.: Поэтому все эти идеи, что китайский порох станет заменой, не очень обоснованы. Турция – примерно такая же ситуация. У них есть несколько патронных производств, которые благополучно сотрудничают с нашими европейскими бывшими поставщиками и делают патроны на внутренний и на внешние рынки.
Вернёмся к тамбовскому и казанскому производствам. Ребята максимально перегружены в данный момент, им не до нас. Для сравнения: американский рынок – это больше миллиарда гладких патронов в год. Одна европейская компания Fiocchi – 600 миллионов гладких патронов в год. Я напомню, что российский рынок – 200 миллионов, и это вместе с рынками СНГ. Поэтому наш рынок гражданского оружия, будем говорить честно, не особо интересен. Мы все знаем, что наша отрасль явно не в приоритете (развитие охотничьих хозяйств и т. п.). Хотелось бы это изменить, потому что у нас богатые охотничьи традиции, огромные охотничьи угодья и т. д., надо бы это развивать. В общем, будем надеяться...
Про капсюль. На территории нашей страны есть один завод – Муромский. Он с 1943 года делает капсюли. Разговаривали буквально после начала спецоперации с генеральным директором этого завода, и у них ситуация примерно такая же. То есть дефицит мощностей по гражданскому и по госзаказу. Дефицит в том числе и кадров. Обычная ситуация для страны.
Следующий по частоте вопрос: «Почему не откроете своё пороховое и капсюльное производство?» Я придумал отличный ответ на него, мол, вот, ребята, за 30 лет мы даже космодром ещё один построили, но ни одного нового порохового завода. У нас очень большая проблема с сырьём для производства своего пороха. В СССР это был Узбекистан. Это единственное государство в мире, в котором растёт основное сырьё для пороха – хлопок. В Америке по сравнению с Узбекистаном его растёт мало. Дефицит сырья у нас – это первый вопрос. Во-вторых, открыть пороховое производство частной компании в России очень сложно. Надо смотреть правде в глаза. Даже с точки зрения нормативно-разрешительных вопросов. В-третьих, нужны бешеные деньги. В-четвёртых, оборудование для производства пороха находится примерно в той же части глобуса, где и всё остальное. Это мировые монополисты. Всё, к сожалению, не наше. Капсюльное производство, например, всего одна компания в мире делает на всех: и в Америку, и в Европу, и на Филиппины. И чтобы сделать эту линию, надо минимум два года. Два года делать линию, и ещё два года – наладка и запуск.
У нас есть небольшой запас порохов и капсюлей, чтобы пока собирать патроны. Если экономно, то на какое-то время хватит. Про наших коллег я не буду говорить, не знаю. Во-первых, будем надеяться, что казанцы и тамбовцы что-то смогут дать. Во-вторых, давайте пока вернёмся к ценам и импортным порохам. Чтобы привезти порох в обычное время, производитель делает экспортную лицензию у себя, в солнечной Франции, мы делаем свою в «Азоте» – и всё. Порох едет, это не совсем кроссовки, но обычная рутина. Без экспортной лицензии вывезти никакой порох нельзя. В данный момент ситуация проста: Европейская комиссия не выдаёт импортных лицензий в сторону России ни на что. На продукцию двойного назначения ни даёт ни под каким соусом. Ни на охоту, ни на спорт. То есть капсюли, порох, оборудование для производства патронов – никак.
Более того, надо понимать, откуда формируется цена. В данный момент Европейская комиссия отслеживает все шаги в этой цепочке. Например, мы находим в мире государство, в котором есть лицензиат, имеющий право ввезти порох. Наши французские партнёры делают лицензию в чудо-страну, те делают лицензию на ввоз, получают свой замечательный порох, потом продают его нам по той же схеме. Но сейчас так нельзя. И ещё какая-то логистика должна быть, ведь во всей этой схеме и при всех лицензиях можно тупо встать на контейнерах. Если там увидят, что конечный покупатель – Россия, то контейнер встанет и всё. И даже таможить не будут. Остаётся, по сути, только самолёт. Потому что земля и вода – проблема. И всё равно эту цепочку, то есть один шаг, Еврокомиссия может отследить, просто запросив таможенные данные из той чудо-страны, куда уехал их товар из Европы. Документ обязаны предоставить. Если страна предоставит им вывозные данные, то Еврокомиссия увидит, что тот порох, на вывоз которого из Франции они дали разрешение, эту страну покинул и отправился в Российскую Федерацию. Соответственно, производитель пороха за ненадлежащее исполнение санкций получит проблемы.
Чисто теоретически возможна такая схема. Производитель во Франции делает экспортную лицензию, отправляет товар в чудо-страну, там делают ввозную лицензию. Потом там лицензиат делает экспортную лицензию и отправляет в третью страну, которая там, на месте, делает ввозную лицензию, и уже из третьей страны порох каким-то образом проникает в РФ.
М. К.: Ровно до того момента, пока они не начнут отслеживать два шага.
А. У.: Да. Так откуда берётся цена и какое отношение к ней имеет курс евро или доллара? Если мы имеем доллары или евро, но не имеем возможности на них что-то купить, то курс для нас не очень важен. А вот если по этой левой цепочке порох проедет в Россию, то за него как минимум два раза платят НДС. То есть его цена увеличится в два раза. И надо понимать, что производители там вряд ли такие любители российского охотника, что свои трудовые ладоши на этом логистическом родео не погреют. Наверняка погреют, и цена пороха вырастет уже в три раза – минимум. Плюс мы не берём постлогистические затраты. И надо понимать, что мы, как окончательный пользователь этого пороха, заплатим сразу. Именно этим обусловлено поднятие цен у всех производителей, а не тем, по какой цене мы когда-то там покупали этот порох. Мы можем продать по той цене, а потом повесить замок на завод. Потому что за вырученные деньги уже ничего не купим. Вот этим всем и обусловлена цена. Мы предпринимаем все возможные усилия, но количество стран, через которые можно ввозить, всё уменьшается и уменьшается. Конечно, мы в любом случае решим большую часть стоящих перед нами проблем, только не очень понятно когда.
Все статьи номера: Русский охотничий журнал, май 2022
