Михаил Кречмар, главный редактор «Русского охотничьего журнала»: В 1977 году в журнале «Охота и охотничье хозяйство» охотоведом А. Макушкиным была инициирована дискуссия «Охотничий нож: каким ему быть»? Я предлагаю переформулировать название: «Какой нож нужен охотнику»?
Дискуссия 1977 года оперировала всего шестью типами официально выпускавшихся в СССР охотничьих ножей – с выбитыми номерами и с обязательным занесением в охотничий билет. Все они были один страшнее другого. Охотоведы же изобрели специальную таблицу, по которой определялась пригодность того или иного ножа к тем или иным работам. За прошедшие 39 лет ясности в том, какой нож нужен охотнику, не очень прибавилось.
Люди, увлекающиеся экстремальным выживанием в дикой природе, стремятся обычно к идеалу, подсмотренному в фильме «Рэмбо: Первая кровь». У охотников, стремящихся к прекрасному, идеал другой: нож – произведение искусства, с гравировкой, художественным литьем и позолотой. Охотники-минималисты хотят универсальный нож, обычно финского типа. В противоположность им охотники-перфекционисты считают, что резать нестерильную шкуру дикого животного и колбасу одним клинком неправильно, и настаивают на своем варианте: по одному ножу на каждую производимую операцию, что увеличивает их количество в арсенале до бесконечности. Охотники-промысловики Приморья и Хабаровского края обходятся китайскими ножами за 600 рублей и собаками, подобранными с помойки. А тундровые оленеводы вообще обходятся переточенными кухонными ножами советского времени, уважая их за тонкий клинок, деревянную ручку и мягкую сталь, которую можно наточить о любой камень. В то же время конструкторы ножей тоже не дремлют и предлагают охотнику огромное количество как широкопрофильных, так и узкоспецифических ножей. А ведь кроме них есть еще и этника…
Самый серьезный когнитивный диссонанс ножевика – трекеры Камеруна, которые разрезали шкуры резкой для ковра и разделывали зверей здоровенными кинжалами типа кавказской камы, выкованными, по-моему, из дверей старого автомобиля. С нашей точки зрения, агрегат абсолютно для этого не приспособлен, но ребята на моих глазах в два кинжала за 15 минут растерзали буйвола.
При всем том подавляющее большинство российских охотников имеют дело на охоте преимущественно с резкой хлеба, колбасы, огурцов и помидоров. И обходится при этом Mora-2000 и Victorynox.
Так зачем же нам все это разнообразие ножей, что мы видим на выставке? У меня только один ответ: Knives are sexy.
И мы решили обсудить все это с мастерами и охотниками.
Здесь присутствуют: Виктор Агре (представитель компании ООО «Кизляр Суприм»), Алексей Мельницкий (индивидуальный мастер), Дмитрий Глебов (представитель компании «Депо»), Сергей Бедаков (кузница «Коваль»), Денис Ульданов («Мастерская Ульданова»), Александр Гурский (директор компании «Южный Крест»), Игорь Лукинов (индивидуальный мастер), Николай Власов (охотник и мастер), Антон Шмидт (охотник, индивидуальный мастер), Алексей Вайсман (охотник с опытом), Михаил Ярин – основатель школы бушкрафтинга TROLLS.
В. Агре: Как охотник, я бы хотел иметь небольшой нож из хорошей порошковой стали. У него закалка порядка 60 единиц, он достаточно легко точится, прямые спуски, тонко сведен. Нож небольшой и удобный. Что для меня важно, так это рукоять из искусственного материала. Но как продажник, я знаю, что многие покупают здоровенные ножи, и из этого следует, что не так много людей действительно понимают, что нужно делать ножом. Это вопрос ножевой культуры. Было бы здорово прививать им умение понимать ножи и умение пользоваться хорошими ножами. Лично я не знаю, что нужно делать ножом длиной свыше 10-11 сантиметров, но, тем не менее, спросом пользуются огромные тесаки. Люди покупают по принципу «Рэмбо выжил, и я смогу». Но есть и хорошие тенденции: часто выбирают хорошие стали. С моей точки зрения, клинок должен быть прочным, пластичным, но не очень твердым, чтобы выдерживать контакт с камнем и чтобы его можно было заточить на природе подручными средствами. Материал рукояти должен быть искусственным, чтобы ничего не впитывал в себя, не собирал влагу, проветривался. Но у каждого свой подход, поэтому у «Кизляра» есть и кожаные рукояти, и деревянные, и искусственные, и люди берут то, что им больше нравится.
М. Кречмар: Еще один вопрос, который я хотел бы задать вам и всем присутствующим здесь как производителям: как у вас с конкуренцией?
В. Агре: У нас не конкуренты, у нас – партнеры.
М. Кречмар: По поводу прямых спусков: 6-7 лет назад здесь это было редкой экзотикой. А сейчас, в принципе, это вполне привычно. У нас тут из собравшихся есть представители компаний «Мастерская Ульданова» и «Южный крест», являеющейся одной из самых старых на рынке ножей. Еще в конце 90-х в Магадане ножи «Южного креста» были очень популярны. У вас был перерыв в работе, но потом снова вышли на рынок. Я заметил, что с каждой выставкой вы обновляете линейку в лучшую сторону. Как вы видите развитие компании и эволюцию ножа? Некоторые вещи мы и сами замечаем – например, ножи стали меньше, люди освоили прямые спуски, им больше нравится пластик на ножнах.
А. Гурский: Появятся новые технологии, появятся новые ножи. Мне кажется, рынок будет идти вслед за Западом, за новыми технологиями. Будет оживление по мере их появления в России. И время, когда мы сможем формировать какие-то тренды, мне кажется, наступит нескоро, так как страна, по понятным причинам, в этой области находится среди отстающих. Следующим этапом будет распространение синтетических материалов, появление литых рукоятей. Следующим трендом будут выпуклые спуски и так далее. В любом случае мы будем повторять путь Запада. И по мере выхода наших производителей на Запад мы будем транслировать их идеи.
М. Кречмар: Из присутствующих здесь заметным мастером-индивидуалом является Алексей Мельницкий. У его ножей есть совершенно четкое собственное лицо.
А. Мельницкий: Когда мы говорим об охотничьем ноже, то большинство людей воспринимают его как средство разделывания. Но наш охотник за неделю охоты им ничего не разделывает, он в основном режет продукты питания. Также есть очень узкая категория людей, которые занимаются заготовкой, а не разделыванием, им нужны мясницкие ножи из мягкой стали. Я с точки зрения покупателя, считаю, что интересовать должны не сталь и ее твердость, а спуски ножа и легкость его восстановления до острого состояния. Самые верные спуски – думаю, многие со мной согласятся – у «опинелей». Я покупал их ножи богатым людям, ломал хвостовик и собирал из него нормальный финский нож. Повторю, что в 90% случаев режут продукты питания, поэтому ножны должны быть такими, чтобы клинок внутри их не касался, чтобы он находился там свободно. Материал клинка – желательно чистая нержавейка. Твердостью тоже увлекаться не надо. У меня стандартная твердость – 59-60 единиц. Это традиционный мясницкий нож.
М. Кречмар: Дмитрий, вы, как представитель торгующей организации, что скажете?
Д. Глебов: Скажу с двух позиций: как охотник со стажем 20 лет и как человек, который работает в компании, поставляющей готовую охотничью и рыболовную продукцию. Новички предпочитают статусный нож. Люди опытные, которые представляют, что нужно делать ножом, предпочитают попроще. 90-120 миллиметров – вот оптимальный размер ножа. Вопрос об уходе за ним – это вопрос персональной культуры. Как сказал Александр, какие-то инновационные вещи мы, конечно, будем брать у Запада. Например, использование складных ножей в качестве охотничьих специализированных. Они легкие и компактные. Несмотря на то что мы торгуем в основном импортом, я считаю, что наши этнические формы должны быть и должны развиваться. Что касается прочности, то 58 – это рабочий предел, даже 57 и 56 имеют значение. Прямые спуски хороши, вогнутые – тоже, особенно когда нужен тонкий рез.
М. Кречмар: Я встречал ножи с односторонним вольфрамовым напылением. Когда точишь их с одной стороны, то получаешь микропилу. Сейчас я на нашем рынке их практически не вижу, но они были достаточно широко распространены в США 4-5 лет назад.
Д. Глебов: Чего бы мне не хотелось видеть у нас, так это продукцию, которая является маркетинговой. Есть много вещей, которые придумывают сами мастера. «Это придумал Мельницкий, это придумал Гурский, а это Агре. А чего бы мне такого придумать? Сделаю-ка я с одной стороны вольфрамовое напыление». Тут скорее дело не в том, какие используются материалы, а в том, что нужно конкретному человеку. Задача производителя – доходчиво донести до покупателя, какой нож ему подходит, а еще лучше – перед этим выяснить, что собой представляет этот покупатель, какой он охотник. Да и лучше всех ножами работают мясники. Все мы зависим от покупателя, так как он голосует рублем за нашу продукцию. Если ему «впаривать» какие-то фантастические вещи, например, что эта дырочка на клинке позволит тебе одним взмахом разрезать слона, то это окажется не совсем правильно. Зачем это делать? Гораздо правильнее будет донести до человека, если он с этим вопросом не знаком, для чего нужен охотничий нож и что им делать.
М. Кречмар: Спасибо большое, Дмитрий. Ты очень правильно сказал, что лучше всего в ножах разбираются мясники. Среди нас есть человек, работающий на мясокомбинате, – Антон Шмидт.
А. Шмидт: Современные правила требуют, чтобы ножи были гигиеничными, то есть из нержавейки, с пластиковой рукояткой, которая легко моется, травмобезопасные. Углеродка сейчас не укладывается в требования. Она не гигиенична. Длина клинка у обвалочного ножа – 13 сантиметров, толщина – около 2,5 миллиметра, спуски от обуха. Понимание остроты у обвальщиков весьма своеобразное. Очень важно – кто, с какими навыками работает с ножом. Например, кому-то одной моей заточки хватает на месяц, кому-то на две недели, а кто-то и каждые три часа приносил бы подточить, чтобы не терялось ощущение легкого воздушного реза. Михаил задал вопрос по поводу конкуренции. Есть черты, которые я не воспринимаю на дух. Например, коротенькие хвостовики, к которым приваривают болт. Никакой прочности это не придает. К тому же, когда сам начинаешь делать, видишь, где какие «косяки». Один из параметров реза – чтобы нож был хорошо сведен. Если убрать с выставки ножи с дамаском, со звериным литьем, с коротенькими хвостовиками, то останется не так уж и много. Нож мясника, нож обвальщика – это очень своеобразный инструмент, которым режут мясо и только мясо. Охотники режут не только мясо и продукты питания. Кто-то делает растопку, кто-то – охотничьи ловушки. Есть замечательный фильм «Счастливые люди». В этом фильме персонажи работают ножом из привычного многим охотникам материала – полотна пилы. При правильной геометрии такой нож будет отлично резать.
М. Кречмар: Когда Антон говорит о работе с мясом, он упускает работу со шкурой. А много вопросов возникает именно при работе со шкурами. Разные животные разделываются по-разному.
А. Шмидт: На нашем рынке заметно не хватает качественных дешевых ножей со скандинавскими спусками. Ультрабюджетных, ультрапростых ножей из не слишком твердого материала, с деревянными рукоятками. Понятно, что прочность меряется твердостью, но если у тебя будет «скандий» из износостойкого прочного материала, то ты вспотеешь тащить такой нож. Поэтому в принципе самая рабочая твердь – это 56-59 единиц. Такая твердь легко точится, легко правится, отлично работает, не выкрашивается, потому что, как уже было сказано, выкрошенный нож – это проблема. Правильные люди многие вещи на охоте делают не ножом, а топором, поэтому лучше оказаться в лесу без ножа, чем без топора.
М. Кречмар: Как-то мне приходилось работать на Дальнем Востоке, и я заметил, что по мере движения с севера на юг ножи начинают увеличиваться, причем речь не идет об увеличении размера добываемого и разделываемого зверя. Ножи становятся длиной 15-18 сантиметров. Я это связываю с изобилием твердых пород дерева.
А. Шмидт: По поводу конкуренции: конкуренции среди мастеров-индивидуалов я не наблюдаю. Потому что у всех рука разная, у каждого свое видение, разный результат. Кому-то нравятся ножи Мельницкого, а кому-то – нет. Появляются молодые производители, у которых хорошая геометрия, правильное видение режущего ножа и довольно неплохо обрисованы формы, но где-то они могут не угадать с размером. Ребята проводят работу над ошибками и находят свою нишу.
Н. Власов: Я был в Якутии и попал на промысел соболя. Там охотники любят длинные клинки, и такой нож оправдывает себя там на все 200%. Такой нож имеет право жить, так как национальные ножи проверены временем. У меня самого ножей много, разной формы, но пользуюсь в основном одним – ножом для разделки мелочи. Он у меня висит на поясе, остальные лежат в рюкзаке.
И. Лукинов: Скажу как человек, выполняющий индивидуальные заказы. Я не продавец, а мастер, поэтому, когда человек берет у меня нож, он смотрит мне в глаза. Гарантия у меня пожизненная. По поводу заточки: нормальный нож точить не надо. Нормальный нож месяц без заточки проживет абсолютно спокойно. Нож, изготовленный из современных сталей, после разделки от нуля до порционных кусков трех лосей весом 250 килограммов, заточки не требует. По поводу рукояти: на сегодняшний день в качестве материала для ручек я использую орех и карельскую березу. Ручки из полимерных материалов мне не нравятся, потому что там есть целый ряд недостатков.
А. Вайсман: Я с точки зрения практической охоты тоже баловался тем, что перетачивал клинки, ручки на свой вкус переделывал. И сейчас иногда этим занимаюсь. Мы задаемся вопросом: какой нож нужен охотнику? У меня сразу встает другой вопрос: какому охотнику? Есть охотник-промысловик. У него абсолютно свои задачи (съемка шкурок мелких куньих). Есть значительная группа городских охотников, которые несколько раз в год выезжают на копытных. И есть охотник смешанного типа. Их немного. Я, например, отношусь к таким. Мы имеем опыт полупромысловой охоты, экспедиционной охоты. Конечно, опыт молодости откладывает свой отпечаток на предпочтения. Какой нож я бы хотел иметь? Это унитарный нож без всяких изысков. Близко к этому идеалу была бы обычная Мора 2000, если бы у нее было не жесткое соприкосновение с прикладом и если бы она была 3-3,2 миллиметра в обухе. Что касается основных параметров: материал клинка – нормальная сталь. Собственно говоря, потребителю все равно, как она называется. Твердость – 59-61 единица. Мягким сталям отдается предпочтение, потому что их легче поточить на природе, но и делать это приходится чаще. В качестве материала рукояти я предпочитаю дерево или бересту, но прекрасно понимаю, что современные материалы более унитарны. Ни в коем случае не наборная кожа. Она пропитывается всеми тканевыми жидкостями, кровью, и вымыть это невозможно. Материал больстера – в принципе, что угодно. Я люблю желтый металл. Очень красиво смотрится красная медь. Ножны, безусловно, должно быть такими, чтобы они держали за рукоятку, а нож внутри висел. Материал ножен – кожа, и ни в коем случае они не должны стучать. Длина клинка для разделки больше 11 сантиметров не нужна, потому что рука устает. Но учитывая то, что в лучшем случае мы только 5% времени дерем шкуру, а остальное время режем продукты питания, длина клинка должна быть с ширину буханки хлеба (12 сантиметров).
М. Ярин: Я абсолютно неискушенный пользователь. Я не разбираюсь в стали, углах и так далее. Я беру нож, пользуюсь им, и если мне нравится, то так и продолжаю пользоваться. Самый активный нож для меня – это якутский, который сделал Дмитрий Погорелов. Еще один нож, который мне нравится, это складной. Он висит на шее и доступен в любой момент. Из интересных вещей последний раз я пользовался ножом со сменными лезвиями «Пиранья». Очень нравятся ножи «Южный крест», их баланс цены и качества.
М.Кречмар: Итак, как и 39 лет назад, дискуссия о том, какой нож нужен охотнику, обрывается на полутоне. Но мы будем ее поддерживать и давать место на страницах журнала желающим выступить.
«Русский охотничий журнал», апрель, 2016
