Традиционно мы в каждом регионе, обзор которого размещается в нашем журнале, находим мастера-ножедела и беседуем с ним. В Пермском крае таким человеком стал Игорь Гаргалык.
Михаил Кречмар (М. К.): Сергей, а как вы дошли до жизни такой? Почему вдруг начали делать ножи, а вот, например, водкой не торгуете, или там ещё много всяких почётных дел в нашем государстве?
Сергей Гаргалык (далее С. Г.): Во-первых, я не пью, а во-вторых, был у меня замечательный прадед Тимофей Петрович Поляничков. Это был казак ещё старой имперской закалки. И он считал, что отрок должен работать, а не это вот, как мы сейчас, со смартфонами. И когда уже кончилась работа по дому, свиньи накормлены, полы вычищены и блестят, куры все сытые, яйца убраны, он меня стал учить работать со сталью. Он был не кузнец, но прекрасно разбирался в материаловедении, и он меня стал заставлять работать с железом. Ну, разумеется, рессора-подшипник, что ещё в советскую эпоху-то возьмёшь. А дальше я увлёкся историей, исторической реконструкцией. Что такое историческая реконструкция начала двухтысячных? Интернет ещё не работает, приходилось делать всё самому. Нужны топор и нож на Русь эпохи Раннего Средневековья, IX–X век – нигде не найти. Как это всё выглядит, видели только в музее и в каких-то там каталогах Шведского исторического музея. Я пошёл, посмотрел. Бери, куй и делай. Ну, собственно, так и начал. Прошло 20 лет, и вот как-то так хобби меня вывело на профессию.
М. К.: А изначально кто вы по образованию были?
С. Г.: Вообще, по образованию я мастер в сельхозпроизводстве, то есть у меня плюсом ещё идут такие специальности, как сварщик, электрик, ну, полный технический набор. Всяческое материаловедение тоже туда входило.
М. К.: А что в реконструкцию понесло, в историческую?
С. Г.: Всю жизнь любил историю, просто люблю читать, зачитывался книгами по истории, а потом в Анапе встретил человека из тех, кто ездит на фестивали. Я не знал даже, что такое движение существует, и мне открылась новая вселенная.
М. К.: Вы к кузнечному делу через реконструкцию пришли?
С. Г.: Да, полностью через реконструкцию. Сначала это была необходимость, потому что нигде не найти. А потом уже хобби, которое мне нравилось: я созидать люблю. Вообще, философия созидательного труда надо мной довлеет. И я не понимаю, зачем что-то искать, покупать, когда можно самому сделать. Не умеешь – научись. Ну, так и делал. Пережёг не одну тонну стали, но научился.
М. К.: А с чего начинали?
С. Г.: Начинал с обычных ножей, на Раннее Средневековье. В основном это были поделки на Русь на IX–XII веков, всё, что с Русью связано.
М. К.: У вас механический молот?
С. Г.: Мне он не нужен. Я покупаю сталь в полосе и полосу расковываю уже вручную. У меня небольшие объёмы. Иногда молот арендую, чтобы сделать, допустим, метровую полосу дамаска. Вручную это невозможно.
М. К.: А сами варите ламинаты?
С. Г.: Да.
М. К.: А топоры тоже куёте?
С. Г.: Можно сказать, ковал, потому что я хочу от них отказаться, силёнок не хватает. Работников на селе нет. И в одного это всё бить очень трудно. Да просто элементарно клеймо не поставишь: одной рукой топор держишь, другой – клеймо.
М. К.: Вы сами, я так понял, экспериментируете, куёте различные дамасские узорчатые разных вариантов.
С. Г.: По сути, я бы сказал, это попадание пальцем в небо. Потому что я всё ещё учусь. Всю жизнь учимся.
М. К.: А какой материал больше всего вам нравится на рукоятях охотничьих ножей?
С. Г.: Рога-копыта. Я прямо люблю рога-копыта. У меня у самого маленький ножичек, у прадеда ножичек с рогом. Ну, собственно, вот он, это XVII век, казачий ножик, кавказское клеймо стоит, то есть оригинал.
М. К.: Слушайте, а стали какие заказываете в основном?
С. Г.: Вообще, я люблю Н690, это моя любимая топовая сталь, очень люблю D2, прямо обожаю. Наши советско-российские стали типа 95Х18, Х12МФ, Х12Ф1 (очень классная сталь, аналог D2) – тоже мои любимые: я знаю, как их работать, знаю, как сделать твёрже, мягче, что угодно, я могу их в любую сторону повернуть, как хочешь.
М. К.: А порошки используете?
С. Г.: Не понравились хрупкостью. У меня основной контингент всё-таки охотники и рыболовы. Пермский край – край охоты, что уж говорить. И очень много было жалоб: люди накупили эти S390 и прочее, а подправить её невозможно, она не тупится, она скалывается. Вот мужик приходит, говорит, мы у вас это делали, стали по костям работать, она резво, прекрасно начала, прям как лазерный меч, а дальше что-то вообще резать перестала. Почему? У меня микроскопик маленький есть, я достаю – а там кромки нету, она просто отломилась. А поправить её мусатиком невозможно.
М. К.: Средний охотничий нож у вас сколько получается по рабочему времени?
С. Г.: За день я его сделаю. Самая быстрая – ковка, потому что кую я очень быстро. Дальше уже слесарка, термичка и думание. Самое главное – думание над концепцией ножа. Вот это дольше всего. Потому что я ламинат какой-нибудь красивый сделал, а всё ещё не могу на него придумать нож. Не рождается. Вот не рождается. Вот всё клёво, классно. Но не рождается и всё. Я смотрю – потрясающий клинок, хоть себе забирай, я уже думал себе оставить. Купил бивень моржа, и всё равно он у меня не образуется в голове.
М. К.: Я смотрю, вы кухонники тоже делаете, да?
С. Г.: Да, кухонники, в них я достиг некоего дзена. Они лёгкие, тончайше сведённые, у них рассчитана длина рукояти, чтобы ты мог две тонны рыбы без остановки за день обработать. Потому что основной заказчик – профессиональный повар. Я на них даю пожизненную гарантию ещё.
М. К.: А с капом не работаете?
С. Г.: С капом работал по юности, потому что другого не было, потом внезапно открыл для себя стабилку, разумеется, перешёл полностью на неё, а сейчас вот потихонечку перехожу на микарту.
М. К.: У вас, я смотрю, здесь есть собрание ножей. Какой из этих ножей вам ближе всего, больше всего нравится?
С. Г.: Больше всего нравится? Ну, скорее всего, дедовский, вот этот. Маленькая костяная рукояточка, простой и при этом непростой.
М. К.: А мастер-классы по ковке вы зачем делаете?
С. Г.: Во-первых, мне нравится. Во-вторых, я человек социальный. Мне скучно с этой наковальней общаться, за ней стоять. Я люблю, когда ко мне люди приезжают. Я люблю людей, люблю с ними разговаривать. Ко мне очень интересные люди приезжают. И вот, мы куячим, я их заставляю работать, они открывают для себя новый мир, закрывают кучу предрассудков. Детей привозят.
М. К.: Часто детей привозят?
С. Г.: Детей – каждый день почти. Просто люди мимо едут, на карте видят геометку. С очень многими я так познакомился. И просто люди приезжают: здравствуйте, а можно посмотреть? Я детям рассказываю, показываю, даю померить кольчугу, даю щиты. Летом у меня тут газон большой, чтобы они бегали, прыгали. Я считаю, что кто-то должен зёрнышко зернить вот это. Может, где-то кому-то из них и зайдёт, кто знает.
Все статьи номера: Русский охотничий журнал, июнь 2025
