Именно это – не забудь выключить мозг – советует своим ученикам знаменитый стрелок и тренер Филипп Торролд.
Про него говорят, что если ему дать вместо ружья кочергу, то он и с ней победит. Похоже, в этой шутке есть только доля шутки. За годы стрелковой карьеры Филипп не раз выигрывал один из самых престижных стрелковых турниров – British Open, причем и в упражнении «скит» (или на круглом стенде), и в большом спортинге, и в спортинге по версии FITASC, и Allround. Он неоднократный обладатель Beretta World Sporting Open, побеждал на чемпионате Европы по скиту в Германии, на чемпионате мира по компакт-спортингу в Москве…
Филипп Торролд – в гостиной Русского Охотничьего Журнала.
РОХ: Первый вопрос: что на этот раз привело Вас в Россию? Вроде бы, никаких крупных соревнований не было…
– Крупных действительно нет, хотя в турнире во Владимире я поучаствовал. Кстати, там очень симпатичный стенд. Но главным образом, я был в России не как стрелок, а как тренер, занимался с учениками.
РОХ: И много у Вас русских учеников? Кто они?
– Как говорится, грех жаловаться. Я за последние годы неплохо освоил русскую географию: Киров, Омск, Тольятти, Саратов, Краснодар, Нижний Новгород. Плюс, естественно, Москва и Санкт-Петербург.
РОХ: Ваш коллега – известный британский тренер – как-то сказал, что русских очень трудно учить. Спортинг вообще недешевый вид спорта и поэтому понятно, что все ученики – бизнесмены, причем вполне успешные, состоявшиеся. Соответственно, по любому поводу имеющие собственное мнение. Это правда?
– Правда. Только почему исключительно русские? Большинство чего-то добившихся в жизни людей таково, вне зависимости от национальности. Ну, может, кто-то выражает эту позицию чуть менее экспрессивно, но это уже, согласитесь, детали.
Я обычно справляюсь с этим очень просто. В стрельбе ведь все легко проверяется делом. Ты умеешь, ты сам знаешь, как лучше? Отлично! Вот ружье, вот мишени – покажи. И либо они бьются одна за другой, тогда и в самом деле все хорошо и я не нужен, либо что-то не так. И про это самое «не так» не я сказал, это человек видит сам.
РОХ: Вы занимаетесь только с чемпионами или с начинающими тоже?
– С разными. Это моя работа. Из ведущих российских стрелков могу назвать Константина Леликова, Максима Лукина, но есть и просто любители.
РОХ: Тогда давайте подробнее поговорим о новичках. Первый вопрос – про возраст, с которого можно начинать заниматься?
– У меня был случай, когда мальчик начал стрелять в семь, но я бы сказал, что все-таки минимальный возраст – девять. Причем это должно быть специальное детское ружье, легкое, соответствующее стрелку по габаритам.
РОХ: Что нужно, чтобы стать, пусть не чемпионом, а хотя бы приличным стрелком?
– Только одно – целеустремленность и способность никогда не сдаваться, не отступать.
РОХ: Несколько слов про выбор оружия. Для начинающих, естественно, – у продвинутых стрелков, как правило, уже есть свои предпочтения.
– Вопрос не в выборе ружья – я не назову вам производителя, который лучше других. Когда ты уже сколько-то настрелял, перепробовал, у тебя в самом деле появляются какие-то предпочтения. И они, скорее, из области не «лучше-хуже», а «мое-не мое».
Но самое важное – не выбор модели или фирмы, а подгонка. Первый показатель правильной пропорции – когда затыльник упирается в локтевой сгиб, средняя фаланга указательного пальца должна четко оказываться на спусковом крючке.
Ружье же должно ложиться так, чтобы, когда ты вскидываешься и прижимаешься своей щекой к его щеке (причем не думая об этом, не приноравливаясь, а сразу, одним движением, и делаешь это не слишком слабо и не слишком сильно, а опять-таки естественно, как само выходит), твои глаза смотрели бы абсолютно параллельно планке. И каждый раз это точь-в-точь должно повторяться: ты смотришь на цель, вскидываешься, ружье повторяет свой маршрут и ствол смотрит ровно туда, куда и ты.
РОХ: И все же, есть ружья за полторы тысячи, есть за десять тысяч. Причем, заметим, именно ружья, не гравировка – на спортивных она редкость.
– Есть. Но все, что я могу сказать начинающему стрелку – исходите из своего бюджета. Если то, о чем я говорил выше касательно подгонки, будет сделано, если у вас есть способность сконцентрироваться на стрельбе и твердое желание добиться успеха, то вы его добьетесь и с очень бюджетным оружием. Вот у меня, например, есть 23 ружья. А стреляю я уже 23 года из одного – 682-й «Беретты». Конечно, за это время я там поменял все, кроме деревяшки, а кое-что и не раз. Но размеры, баланс, мышечная память – все сохраняется.
РОХ: Если мы говорим о цене вопроса, то это ведь не только ружье, патроны, тарелочки, услуги тренера. Это в первую очередь время, которое, как известно, тоже деньги. Особенно для людей из бизнеса. Сколько раз в неделю надо тренироваться, чтобы достичь пусть не выдающихся, но достойных результатов?
– А можно я отвечу вопросом на вопрос: скажите, 15 минут в день, причем не на стенде, а дома, самый занятый в бизнесе человек найдет?
До неприличия простое упражнение: берешь ружье, смотришь на часы на стене, но на ружье не смотришь, перевел взгляд на 11 – нажал на спуск, вернулся в исходную позицию. И еще раз. И еще раз. Затем на 2, на 7, ну и так далее. Главное – не смотри на ружье, оно должно двигаться само вместе с твоим взглядом. Так вырабатывается мышечная память. Только ни в коем случае не надо двигаться взглядом и, соответственно, стволами сверху вниз, скажем, с 12 на 6. Наоборот, всегда вверх. Будешь это делать каждый день по 15 минут – и добьешься серьезного прогресса быстрее, чем многие их тех, что будет в это время сотнями жечь на стенде патроны.
РОХ: Вы же не хотите сказать, что стрелять в процессе обучения вообще не нужно?
– Нужно, конечно. Но вовсе не так много, как это могло бы показаться. У моих учеников средневзвешенный норматив – 10 тысяч патронов за год–полтора. После этого все они стабильно попадают 80%. Правда, нужно понимать, что следующие 5% даются сложнее, чем первые 80%, дальше – еще сложнее. И настрел уже нужен совсем другой, и уровень концентрации.
РОХ: Вы уже сколько-то раз произнесли слово «концентрация», подчеркивая, что это главный залог успеха в стрельбе. Однако представляется аксиомой, что главный враг концентрации – это усталость. Вопрос: каково оптимальное количество выстрелов за стрелковую сессию? И что происходит с ростом настрела?
– Однозначного ответа здесь не будет – слишком многое зависит и от индивидуальных физических особенностей, и от опыта. Для начинающего стрелка я бы сказал про 100 выстрелов. Причем, если вы их потом проанализируете, то почти всегда получите вот что: первые 25 выстрелов – похуже (это разогрев, вхождение, привыкание), следующие 50 – лучший результат (пик концентрации) и последние 25 – опять чуть похуже (начало усталости и легкая потеря концентрации). Спортсмены-профессионалы стреляют порядка 1000 в день, делая перерывы примерно через каждые 250. В стрельбе есть несколько ключевых моментов – углы полета мишени, разные дистанции, разная скорость. И реагировать на все это, на все изменения, стрелок должен на автопилоте.
РОХ: Принято считать, что для того, чтобы добиться успехов в стрельбе, человек должен понимать траекторию полета мишени, скорость, баллистику выстрела.
– Как общую теорию – да. Но если ты будешь думать обо всем этом непосредственно во время стрельбы – как сейчас эта тарелка полетит, где будет снижаться, на сколько ее обгонять и т. д., – это безнадежно. Все должно происходить само, по наитию. Я всегда говорю своим ученикам: «На время стрельбы ты должен выключить мозг».
РОХ: Еще один вопрос про концентрацию и ее сохранение. 100, 200, 300 выстрелов – понятно. 1000 – допустим. Другой уровень, спорт высоких достижений. А как люди в Аргентине голубей стреляют? На YouTube ролик висит – типа 15 тысяч выстрелов за световой день. Это как?
– Мое личное аргентинское достижение – 9400 выстрелов и 7575 сбитых голубей. Что я могу сказать: новичку такое, конечно, вряд ли под силу. Конечно, это прежде всего опыт.
РОХ: Раз уж речь зашла не о тренере, а о стрелке Филиппе Торролде…
Один наш известный стрелок говорил мне, что т. н. олимпийские дисциплины – скит, трап – ему откровенно скучны, поскольку до миллиметров известно, откуда, куда, с какой скоростью должна лететь мишень. А вот спортинг – совсем другое дело. Каждое стрельбище, каждый лэйаут, наконец, каждая настройка мишеней уникальна. Каждый раз – это новый вызов.
– Возможно, для кого-то это так и есть. Я проще устроен. По большому счету, мне все равно, какая это стрелковая дисциплина. Есть мишень, и я должен в нее попасть. Каждый раз. И добиться максимального результата. Возможно, спортинг разнообразнее. Но тот же скит – это 6 разных углов, разные дистанции. На чемпионате Европы по скиту в Германии я выбил 399 из 400. Когда я отправляюсь на охоту, там, безусловно, существует некий комплекс – азарт добычи, ощущение природы. А в спортивной стрельбе для меня есть одно – результат. К тому же (насколько я знаю, в России ситуация аналогичная), если вы не занимаетесь олимпийскими дисциплинами, то практически невозможно получить государственную или спонсорскую поддержку. А, может, я просто люблю пострелять…
РОХ: Настолько, что, несмотря на собственные тренировки, соревнования, тренерскую работу, Вы еще и охотиться успеваете?
– Еще как! У нас в Британии замечательные охоты по перу – и по фазану, и по куропатке, и по вальдшнепу, и, конечно, по утке. Ну и за границу иногда выбираюсь. Про Аргентину я уже упомянул…
РОХ: А в России доводилось охотиться?
– В этом году – в Казахстане. Я понимаю, это – не Россия, но бывший Советский Союз, близко. У меня хороший друг оттуда родом, он вытащил меня на гусиную охоту. Все было довольно экстремально, но очень интересно.
РОХ: В заключение несколько вопросов, которые по Интернету прислали наши читатели. Говорят, что вы используете «в зависимости от» три или четыре разных техники стрельбы.
– Конечно. Даже на охоте фазан, куропатка, утка, ворона – они летят под разными углами, с разной скоростью и требуют разной поводки, разного упреждения. Это, собственно, и есть разная техника.
РОХ: Скажем, зайца Вы как стреляете?
– Очень важно понять, что он сейчас будет делать (это если мы про живого зайца – если про мишень, то, очевидно, мы это понимаем заранее). Я вижу, с какой скоростью он движется – сам по себе или обнаружил опасность и улепетывает, подвожу ствол снизу и одновременно самую малость обгоняю его.
Все вроде просто звучит, но, если честно, я не уверен, что такого рода ответы в журнале будут кому-то практически полезны. Дело в том, что я вот уже больше двух лет делаю видеопроект про разную охотничью стрельбу. Каждая серия, которая, собственно, и содержит развернутые ответы на эти вопросы, длится час-полтора.
Если это утка, то мы показываем стрельбу на разной дистанции, при разном ветре, налетающих, боковых, угонных, летящих на чучела и вылетевших из-под загонщиков. Ну, и так далее. И каждый фильм – с меню, т. к. он по замыслу все-таки не развлекательный, типа, посмотреть, как Фил уток валит, а учебный. И можно войти в это меню, выбрать соответствующий параграф – вид утки, направление, ветер и т. д., прокрутить, в т. ч. и в замедленном режиме, и разобраться, тем более что там все с комментариями, что и почему я делаю.
РОХ: Вопрос о роли чоков. На интернет-форумах он обсуждается очень активно. Но не слишком ли она преувеличена? – спрашивает наш читатель.
– Очень правильный вопрос. Я тоже думаю, что преувеличена. И дело даже не в том, что я думаю – это все легко проверяется. Если вы возьмете стодольную мишень и выстрелите полным чоком, а затем цилиндром, то разница в осыпи составит не более трех дюймов. Как вы понимаете, это не может серьезно повлиять на результат. Я обычно стреляю получоками. Но вообще у меня есть железное правило: никогда даже не задумываться о том, что в промахе может быть виновато ружье, неправильно подобранный чок, патрон. Мне вообще кажется, что люди порой придают чрезмерное значение всем этим вещам. Причина промаха всегда одна – ты неправильно прицелился или потерял концентрацию.
И главное – не забывайте выключать мозг!
