Когда мы говорим о егерях, гидах-проводниках и пи-эйчах, надо понимать, что и обсуждающими, и обсуждаемыми являются обе стороны. Охотники-спортсмены обсуждают егерей, проводников и пи-эйчей – как хозяева обсуждают обслуживающий персонал; а те обсуждают охотников-спортсменов – как обслуживающий персонал обсуждает хозяев.
Мнение охотников-спортсменов обычно слышно лучше. Но так как за пределами собственно охоты эти два круга пересекаются очень редко, то было бы не лишне дать картину глазами противоположной стороны – глазами егеря. И тем более занятно посмотреть на это глазами иностранного егеря, рассказ которого записал наш журналист Андрей Угаров.
Я внимательно читаю очередную статью известного охотника, добывавшего трофеи, пожалуй, во всех странах мира. Он пишет о трудностях и лишениях, об условиях размещения в лагере, о качестве трофея, о знакомстве с особенностями национальной культуры, делает особый упор на высочайшие качества предоставленного ему конкретным производителем оружия и патронов и так далее. Как и в ранее опубликованных статьях, он рассказывает в том числе и об опыте общения с аутфитерами, егерями и проводниками. Тут следует сугубо негативная оценка. Из его слов понятно, что егеря и проводники злоупотребляют спиртными напитками, ненадежны и не обладают необходимыми знаниями и опытом, а способны лишь выпрашивать чаевые в конце удачно завершившейся охоты. Удачно завершившейся только благодаря тому, что автор, опытный охотник, взял дело в свои руки. Не могу не признать, что статья заставила задуматься: а все ли на самом деле обстояло так, как об этом пишет этот охотник? Дело в том, что я вижу ситуацию с другой стороны, ибо я аутфитер и проводник.
Я сопровождаю охотников почти сорок лет. Мне только-только исполнилось 16 лет, когда мне впервые доверили обслуживать клиента на охоте. У директора школы из соседнего городка была лицензия на охоту на косулю категории «2b» (по немецкой классификации). Даже сегодня я с огромным удовольствием вспоминаю встречу с этим человеком, охоту с ним и его искреннюю радость от добытого трофея.
Увы, далеко не всегда сопровождение клиента на охоте оставляет приятные воспоминания. Вот только один пример. «В выходные у нас будет важный гость», – сообщил мне владелец хозяйства. «Важный гость», мэр большого города, был сама пунктуальность: в указанное место он приехал точно в срок. На меня он произвел впечатление опытного охотника, и сомнений в том, что охота пройдет удачно, не было.
У охотника была лицензия на добычу пятнистого оленя-двухлетки. (В общем-то, селекционный отстрел, ничего сложного.) Я прекрасно знал, где можно найти пятнистых оленей в это время года.
Когда стало рассветать, с вышки мы увидели стадо оленей на поле. Охотнику не терпелось выстрелить как можно скорее. Я же просил его повременить, потому что в еще густых сумерках выбрать нужную цель было трудно. Когда рассвело, стало видно, что в стаде есть несколько оленей-двухлеток, так что выбрать подходящего не составляло труда.
Дистанция выстрела была небольшая. «Как только олень повернется боком, стреляйте!» Кивком охотник подтвердил, что мои указания, когда и какого оленя стрелять, им поняты. Через несколько секунд раздался выстрел.
Каково же было мое удивление, когда я увидел, что олень, тот самый, что должен быть чисто битым, уже практически скрылся в спасительном мелколесье – без какого-либо признака ранения. А другой олень, трофейного качества, с рогами, украшенными самой настоящей короной, далеко отстал от стада. Его задние ноги то и дело подкашивались, было видно, что он пытается догнать стадо, но силы ему изменяют.
Все егеря хозяйства прекрасно знали этого оленя и даже прозвали Хвастуном за привычку горделиво носить корону. Мы понимали, что года через два-три его потенциал как трофея достигнет максимума и вот тогда-то и придет его время.
«Что вы наделали?!» – от гнева и отчаяния закричал я. «Отличный выстрел, – была реакция охотника, который, как мне показалось, не обратил никакого внимания на мой вопль. – Я выстрелил именно по тому оленю, что ты мне указал».
В жизни бывают ситуации, когда теряешь контроль над собой. В тот момент я был на грани. Когда охотник сказал, что выстрелил по оленю, указанному мной, я понял, что он, не имея необходимой лицензии, сделал это преднамеренно и при этом утверждает, что это именно я ввел его в заблуждение. И что можно было сделать в такой ситуации? Уже давно сложилась практика – всегда и во всем винить егеря.
Добор раненого зверя оказался несложным. Мой лангхаар быстро настиг оленя и держал его, пока не подошли мы с охотником. Выстрел положил конец мучениям оленя.
Эта охота разрушила мои юношеские идеалистические представления об охотничьей этике и культуре. Прошло несколько недель, прежде чем я смог вновь вернуться к занятиям охотой. Я стал осторожнее. И сегодня, сопровождая очередного клиента, я надеюсь на лучшее, хотя при этом всегда готов к худшему.
О том, что порой происходит на охоте в Германии, я уже рассказал, а сейчас хочу предложить вашему вниманию еще две истории. Предлагаю вам отправиться в Британскую Колумбию, где я много лет сопровождал охотников. Находиться в полном отрыве от цивилизации в течение нескольких дней, а то и недель один на один с совершенно незнакомым человеком – задача не из легких. Говорят, что если соскрести с человечества тонкий слой цивилизации, то можно увидеть его подлинную сущность. Утверждение, справедливое по отношению к человечеству, справедливо и по отношению к человеку.
Охота – проверка на вшивость
Каждый день на такой охоте требует и от охотника, и от проводника напряжения всех физических и моральных сил. Большинство охотников оказываются вырванными из привычного им образа жизни, лишенными комфорта и удобств цивилизации. Иногда ночевать приходится в палатке, иногда – в наспех сделанном укрытии. Проснувшись утром, ты обнаруживаешь, что промокшая вчера обувь за ночь превратилась в ледышку. А в других странах и климатических зонах охотники страдают от жары, высокой влажности, каждый день рискуют, даже несмотря на сделанные прививки, заразиться опасной инфекционной болезнью.
Незнакомый и порой враждебный мир открывается охотнику. И в этом случае как никогда важно, чтобы охотник и его сопровождающий действовали вместе и сообща. Важно, чтобы клиент понимал, что уплаченная им за организацию охоты сумма (и порой немалая) вовсе не является гарантией того, что он будет избавлен от бытовых неудобств. И что только охота дает ему возможность хотя бы на короткий период времени почувствовать себя не венцом творения, а частицей окружающего нас мира. И, пожалуй, только охотники с готовностью отказываются от комфорта, чтобы вновь и вновь испытать чувство единения с Природой.
«Я проголодался. Когда мы вернемся в лагерь?»
Я сопровождал клиента на охоте на лося в Британской Колумбии. Гон уже начался, и, судя по всему, у нас были неплохие перспективы добыть хороший трофей. Утро выдалось тихим и морозным, поэтому решили остановиться, так как опасность подшуметь зверя во время скрадывания была абсолютно реальной.
Казалось, что вокруг нас не было ничего и никого живого, но эта тишина была обманчивой. Гонные ямы и зачесы явно свидетельствовали, что где-то рядом с нами были лоси.
Первой простонала корова – по моей оценке, до нее было не более 400 метров. Конечно, сразу участилось дыхание, адреналин, выплеснувшийся в вены, заставил сердце бешено колотиться... Разве у настоящего охотника может быть другая реакция? А чем, скажите, проводник отличается от охотника? Несколько мгновений спустя мы услышали и голос быка, явно направляющегося к корове.
Я рассчитывал, что они могут выйти к озеру, на берегу которого мы их поджидали. Через мгновение, еще через мгновение… Но их все не было. Охватившее нас напряжение ощущалось буквально физически.
Попробовать подманить или подождать еще? Клиент вопросительно смотрит на меня. Кивком я даю ему понять, что нужно ждать. Мой опыт подсказывает, что если бык находится вместе с коровой, то подманить его будет очень не просто. Надо подождать, а если они не выйдут на берег, я попытаюсь подвабить быка.
Только я закончил вабить, с противоположного берега озера до нас, словно эхо, донесся голос сохатого. Предчувствие меня не обманывает – что-то явно должно произойти. Не двигаться! Ни звука! Казалось, время замедлило свой бег или даже вообще остановилось. В сотый раз напряженно обшариваю с помощью бинокля противоположный берег в надежде увидеть выходящего лося.
Я вижу, что клиент повернулся ко мне и явно хочет что-то сказать. Возможно, он заметил лосей… И в этот момент он говорит: «Я проголодался. Когда мы вернемся в лагерь?»
В это же мгновение меня разобрал хохот. Это была естественная реакция на вопрос клиента. Невероятное эмоциональное напряжение мгновенно куда-то испарилось. Да, клиенты часто ведут себя как дети. Я замерз, я голоден, у меня промокли ноги.
Нужно ли говорить, что охота, сулившая хороший трофей, окончилась ничем – мы вернулись в лагерь.
Охота в горах – удел физически подготовленных
Я до сих пор люблю горные охоты, хотя должен признать, что пик моей физической формы уже пройден. Собираясь на охоту в горы, я проверяю и перепроверяю содержание рюкзаков, чтобы убедиться, что все необходимое в них есть.
В тот раз я должен был сопровождать охотника из Южной Германии, назовем его Георг, на охоте в горах. Кроме охотника в состав нашей команды входил и мой молодой коллега Хуби, для которого это был первый выход на охоту в горы. Поэтому я – как самый опытный в команде – и взял на себя ответственность за подготовку материально-технической базы охоты. Охота была рассчитана на неделю, и объем экипировки и припасов ограничивался нашей грузоподъемностью.
Георг сказал мне, что берет бутылку виски. Мы были практически не знакомы, то есть фактически мы не были знакомы. И в самом деле, разве можно считать знакомым человека, с которым ты обменялся парой писем по электронной почте? Я не знаю ни что за человек мой товарищ по переписке, ни уровня его физической подготовки, я вообще не знаю о нем ничего. И вдруг такое заявление.
Мы поднялись всего на несколько сотен метров, когда поняли, что совершили непростительную ошибку, взяв на горную охоту абсолютно неподготовленного к ней человека. На Георга было страшно смотреть: черные круги под глазами и мертвенно бледное лицо указывали на его плохое самочувствие. Да, он явно переоценил свои силы. Мы с Хуби решили взять у него бинокль, винтовку и часть груза из рюкзака. Каково же было наше удивление, когда мы увидели, что примерно треть объема рюкзака занимают лосьоны, дезодоранты, кремы, а еще треть – медикаменты, которых хватило бы, чтобы обеспечивать потребности небольшого африканского городка в течение года.
Распределив между собой охотничью экипировку и снаряжение Георга, мы продолжили подъем. До места, где планировалось разбить лагерь, оставалось совсем немного, но Георг уже полностью выбился из сил. Казалось, что ему изменили не только физические силы. Он явно начал бредить: «Мы сбились с пути! Проводник не знает дороги! Мы потерялись!» Напрасно Хуби пытался убедить его в том, что я не раз бывал на охоте в этих местах и прекрасно ориентируюсь. Георг никого и ничего не хотел слушать.
Замечено, что когда охотники на маршруте доходят до крайней степени физической усталости, то они, как правило, начинают обвинять в этом проводника. Не стал исключением и наш клиент. По всей видимости, он принадлежал к большому числу охотников, предпочитающих охоту в Южной Африке, где им предоставляется джип, на котором их с комфортом подвозят до места, в кузове автомобиля размещен холодильник с напитками, поэтому они уверены, что именно такая охота на огороженной территории и есть квинтэссенция настоящей охоты.
Георг медленно поднимался вверх по склону вслед за нами. Нет, мы явно не успевали по-светлу дойти до места, где я предполагал разбить лагерь. Мы с Хуби нашли ровную площадку и установили палатку. Когда Георг наконец дошел до нас, на него было страшно смотреть. Более того, казалось, что он не отдавал себе отчета, где находится, потому что постоянно озирался вокруг, не в силах остановить свой взгляд на каком-либо предмете.
Четыре охотничьих дня прошли безрезультатно. Георг все время тащился позади нас и, казалось, уже не хотел добыть трофей. Да и снежные козы не горели желанием подставляться под выстрел: либо они были вне досягаемости, либо уходили выше в горы, когда мы выходили на позицию для выстрела.
На пятый день нам повезло и мы увидели стадо снежных коз всего в нескольких сотнях метров от нас. Было решено спуститься в долину, а затем подняться на соседнюю гору, чтобы оказаться выше стада. Однако нашим планам не суждено было сбыться: Георг, не слушая нас, буквально помчался в сторону стада. Откуда только силы взялись?! Вероятно, охотничья горячка полностью лишила его рассудка.
Вот он уже в долине, вот начал подниматься вверх по склону. Мы с Хуби поспешили за ним. Впрочем, мы быстро настигли нашего бегуна. Он сидел на камне, окончательно выбившись из сил, лишь в нескольких сотнях метров от того места, откуда можно было стрелять.
Мы с Хуби решили подняться выше по склону, чтобы иметь возможность взглянуть на стадо поближе. Увиденное буквально потрясло нас – трофейного экземпляра снежного козла такого качества нам еще видеть не доводилось: он был по меньшей мере вдвое крупнее других козлов в стаде.
Идиллическое наблюдение за стадом продолжалось довольно долго (Хуби даже успел сделать несколько фотографий), но всему приходит конец. Стадо сорвалось с места и исчезло за скалами. Его явно что-то спугнуло. Оглянувшись, мы увидели скрюченного Георга, явно пытавшегося подобраться к стаду на выстрел. Когда он понял, что его трофеи убежали, то потребовал, чтобы мы немедленно начали поиск стада. В истерике он кричал, что без трофея отсюда не уедет, что он не вернется в лагерь, а останется ждать стадо здесь. С большим трудом мне удалось его уговорить отправиться в лагерь, так как уже было 5 часов вечера, а нам нужно было добраться до лагеря до наступления ночи.
Как часто бывает на охоте, Фортуна смилостивилась над Георгом, и утром шестого дня он таки добыл снежную козу. Возвращение в базовый лагерь было легким и быстрым. Горячая вода, мягкая постель и искусство повара вернули Георга к жизни. Он был абсолютно счастлив и постоянно твердил, что это была лучшая охота в его жизни и что ему еще не приходилось охотиться с проводниками, которые были бы настолько профессиональны.
Я мог бы рассказать вам еще немало историй, но мне кажется, что и этих трех небольших эпизодов достаточно, чтобы проиллюстрировать мою мысль: знаем ли мы, как строятся отношения егеря/проводника/пи-эйча с охотником? На небольшой промежуток времени охота сводит вместе людей из разных стран, представителей различных культур. Охотники, вернувшись домой, делятся впечатлениями об удачных охотах, превозносят свою меткость, точность боя оружия, эффективность патронов, но как часто они говорят о вкладе проводника или егеря в их успех? Впрочем, исключения только подтверждают правило.
Охотника и егеря/проводника объединяет общая страсть, и возникнувшие в первые минуты знакомства взаимное уважение и доверие являются залогом успеха на охоте, которую завершает добыча желанного трофея, добытого совместными усилиями охотника и проводника.
Русский охотничий журнал, август 2014 г.
