Начну я с заявления, которое подавляющему большинству покажется страшноватым: оружейная культура вырабатывается войной. Ну или постоянной готовностью к ней. И в разные периоды разные прослойки людей были носителями оружейной культуры.
В США – поселенец, ковбой, гангстер. У нас, в России, носителями оружейной культуры в первую половину XX века был отслуживший (и, порой, изрядно отвоевавший) боец, офицер и… бандит. На современном языке это называется «активный пользователь».
И как только эта питательная среда оружейной культуры исчезала, исчезала и она сама, если не трансформировалась во что-то ещё. Чаще всего – в спорт. И только в считаных странах мира владение оружием органично встроилось в мирную жизнь, став её неотъемлемой частью.
Поэтому я с очень большой осторожностью употребляю слова «оружейная культура». Попробуем понять, что за ним стоит?
Один мой знакомый (а, возможно, и не один) регулярно вытаскивал своё ружьё из сейфа, прислонял его вертикально к спинке кресла за столом напротив себя, наливал две рюмашки, ставил одну перед собой, одну перед ружьём, чокался, выпивал, закусывал. В общем, выпивал с оружием тет-а-тет, как и подобает культурному человеку. Тихо, без буйства, драк и эксцессов. Выпьет грамм триста, ружьё в сейф и спать. Ну и как он вам, носитель оружейной культуры или нет?
Другой знакомый, эвенк Николай.
Владеет оружием всю жизнь. Близок с ним настолько, что современному «ребёнку асфальта» невозможно себе и представить: в младенчестве, при кочёвках, когда родители везли его в берестяной люльке на верховом олене, то к той же люльке вязали малокалиберную винтовку.
Малокалиберная винтовка и сейчас при Николае. Это карабин «Соболь» с коленчатым затвором. Вот только шплинт затвора Николай где-то потерял (не спрашивайте его, где и как) и перезаряжает сейчас винтовку (которой, к слову, он пользуется каждый день) с помощью привязанной к шейке ложи отвёртки. Николай – носитель оружейной культуры?
Или берём систему оружейных форумов guns.ru.
Вот эти и похожие на них люди являются реальными носителями оружейной культуры у нас в стране. Ну или, по крайней мере, считают, что её формируют.
Многие из участников оружейных дискуссий считают, что сам факт владения или напротив, невладения тем или иным видом огнестрельного оружия даёт (или не даёт) им право причислять себя к адептам оружейной культуры. Сколько раз мне доводилось слышать:– Человек, который не имеет в сейфе курковку-горизонталку, для меня не существует!– Только о том, кто знает баллистику .338 до полутора километров, можно сказать, что он что-то понимает в оружии! – Никто не может говорить об оружии объективно, пока он не побывал владельцем пистолета! Хотя бы лет пять!
Опустим сам тон этих высказываний и сведём их к двум параметрам. «Истинно оружейным человеком» (на современном новоязе «ганнером») с общепринятой точки зрения может считаться только человек, предельно информированный в какой-то технической оружейной области (лучше б во всех, но никто не совершенен, отсюда и вышеприведённые оговорки), и владелец того или другого изделия.
Итак, вытаскиваем из этого обсуждения два параметра. «Владеть» и «Знать». А что насчёт «уметь пользоваться»? Стремимся ли мы к этому?
Вы знаете, здесь бы я должен запеть песню о катастрофической нехватке специально оборудованных стрельбищ и тиров. Но, в отличие от значительного числа таких «певцов», я регулярно в тирах и на стрельбищах бываю.
Выглядит это так.
Если приезжаешь на стрельбище или в тир в будний день, то всегда есть свободные направления или лейауты. Если в выходной – то очень редко сталкиваешься с тем, что тебе приходится час ожидать своей очереди. И это я говорю о стрельбищах, расположенных вокруг городской агломерации Москвы, в которой живёт не менее четверти активно стреляющего народа в России. Говорить о том, что тебе негде стрелять, и стрелять самому – это всё-таки немного разные вещи, не находите ли?
Итак, находим ещё один параметр – «Говорить». Итого, средний российский ганнер владеет оружием (ну или стремится к этому), знает его (ну или стремится к этому) и говорит о нём (это уж обязательно). Но незаполненные тиры и стрельбища говорят о том, что он в подавляющем большинстве своём не стремится уметь им владеть. Не говоря уж о том, чтобы уметь им владеть в совершенстве.
Поэтому суть нашей сегодняшней оружейной культуры остаётся на уровне вот этой, только что сформулированной нами троицы понятий: «владеть», «знать», «говорить».
И не надо в этом винить злобных запретителей или злокозненные власти. Что мешает вам, вот лично вам, дорогой читатель, в субботу вместо посиделок в кофейне или пивной или яростного рубилова «в танчики» доехать до ближайшей галереи и отстрелять по мишени три-четыре десятка патронов?
Хорошо, вы научились вашим оружием пользоваться. Стрелять метко. С соблюдением законодательных норм и техники безопасности. Добавим к предыдущей троице ещё и «уметь». Как это повлияло на ваш общий культурный уровень?
Здесь кто-нибудь, как правило, приводит цитату: «Болезненная вежливость японцев является следствием их обычая носить постоянно с собой два меча». Ну, во-первых, это именно про первый абзац моей статьи – про жизнь под постоянной угрозой насильственного вмешательства. А во-вторых – «болезненная вежливость» тоже вряд ли относится к проявлениям культуры.
Так это я о чём.
Оружие – не воспитывает культуру. Ни владение им, ни знание его, ни разговоры о нём. Оно её (культуру) даже не формирует. Культура – она от другого. От банального умения себя вести среди себе подобных. Человек с оружием сплошь и рядом может быть жуликоватым хамом и разгильдяем, ровно столько же раз, сколько невооружённый человек будет вежливым, честным и обязательным.
Просто если культурный человек является владельцем оружия, то он и будет носителем оружейной культуры. А человека без стартовой культурной основы оружие таковым не сделает.
Видите, как просто? Слабо попробовать?
Русский охотничий журнал, декабрь 2018 г.
