Поскольку моим любимым видом охоты является охота с подружейной собакой, преимущественно с легавой, то и состояние популяции предполагаемой добычи представляет для меня большой интерес.
Собак у меня в данный момент три, и все одной породы – малый мюнстёрландер, немецкая универсальная легавая. Они хоть и используются для самых разнообразных охот – от загонов до охоты на водоплавающую птицу, – но для меня, как я уже написал, наибольшее удовольствие представляет походить по лесу с собакой в поисках птицы, по которой собака может отработать со стойкой.
Для этого типа охоты канадская провинция Онтарио, к сожалению, не лучшее место. Птицы осталось мало. Основной причиной уменьшения численности (или практически полного исчезновения) нескольких видов, как правило, называют ухудшение среды обитания, связанное с деятельностью человека – вырубкой лесов и изменением сельскохозяйственных методов обработки полей. Всё меньше остаётся всяческих межей и перелесков, где могут прятаться выводки, современные тракторы позволяют перепахивать крутые склоны, ранее недоступные более примитивной технике, а фермеры обрабатывают всё большие участки земли.
Таким образом совершенно исчезли фазаны, которые хоть и являлись завезённым видом, но, тем не менее, были прекрасным объектом охоты. На фазанов теперь можно поохотиться только на специальных фермах, где их выпускают в утро охоты. Птица выращивается в вольере и, попав в незнакомую дикую среду, сидит очень плотно и большого интереса для спортивной охоты не представляет. Спортивный интерес такой охоты эквивалентен отстрелу курей в деревне, так что я такую охоту не люблю и был на ней только однажды.
Бывает, фазанов выпускают на больших территориях, и некоторым особям удаётся выжить какое-то время. Такие птицы обычно забиваются в самые крепи, подальше от охотников и собак, которые прочёсывают угодья ежедневно. Вот такие фазаны по поведению становятся похожи на дикую птицу, и с ними уже и собаки, и охотник могут поработать по-настоящему.
Ещё один вид, который практически исчез, – это виргинский американский перепел (Colinus virginianus). Говорят, что отдельные выводки ещё встречаются в некоторых местах, но я лично за 20 лет охоты в Онтарио их не видел.
Та же ситуация и с серой куропаткой (Perdix perdix, также известна как «венгерская»). Завезённый вид, как и фазан, великолепный объект спортивной охоты, но в Онтарио практически полностью исчез. Я охотился на них в Западной Канаде (провинции Альберта или Саскатчеван), где они процветают, несмотря на более суровые зимы.
Так что же остаётся охотнику с легавой в Онтарио? В принципе, только два вида: оседлый рябчик и мигрирующий вальдшнеп, вот и всё, к сожалению. Рябчиков на самом деле два вида. Воротничковый довольно близок российскому и распространён по всей территории Онтарио – от Великих озёр на юге и до тундры на севере. Также в северных хвойных лесах встречается канадская дикуша (Falcipennis canadensis), но её меньше.
Ещё севернее попадается острохвостый тетерев (Tympanuchus phasianellus) и совсем в Арктике – белая куропатка (Lagopus lagopus). Опять-таки, за 20 лет ни одной птицы этих видов я не добыл. Так что вернёмся к воротничковому рябчику и американскому вальдшнепу (Scolopax rusticola); последний приблизительно в два раза меньше своего евразийского собрата, которого вы наверняка встречали в России. Популяция воротничкового рябчика подвержена цикличным спадам, это хорошо задокументировано за последние 100 лет. Циклы продолжаются около 10 лет. Причины называются разные: хищники, паразиты, среда обитания, – но полного согласия по этому вопросу учёные пока не достигли.
В последние годы поднялся вопрос о заражении рябчика вирусом Западного Нила (ВЗН), который переносится комарами, и смертности от него. Известно, что многие виды птиц подвержены этому заболеванию, и учёные хотят ответить на вопрос, связан ли спад популяции в последние несколько лет с ВЗН. Если ответ на этот вопрос положительный, то что можно сделать по этому поводу, возможна ли вакцинация? Например, в Онтарио было практически остановлено бешенство среди лис, енотов и т. д. Для диких животных разработали вакцину, которую вмешивали в приманку, делали из неё вроде мясной тефтельки и разбрасывали с вертолётов. Животные находили эти шарики, ели их и приобретали иммунитет от бешенства.
Несколько лет назад в американском штате Пенсильвания (кстати, воротничковый рябчик – это официальная «птица штата» в Пенсильвании) было проведено уникальное исследование. Большая часть работы была выполнена волонтёрами. Они собрали яйца рябчика из гнёзд, перевезли их в другой штат за несколько тысяч километров, где в специальных инкубаторах были выведены птенцы. Вообще, рябчики очень плохо поддаются разведению в неволе, поэтому их совершенно не разводят, как фазанов, кекликов или перепёлок. Затем птенцы были перевезены в лабораторию, где их заразили ВЗН (жаль птичек, конечно, но наука требует жертв). В течение недели 40% птенцов погибли, а ещё через неделю другие 40% были в настолько плачевном состоянии, что они гарантированно не выжили бы в дикой среде. Таким образом, это исследование показало, что смертность рябчика от ВЗН – около 80%, что, согласитесь, очень высокий показатель. После этого исследователи задались целью определить, какой процент дикой популяции рябчика переболел ВЗН. Для этого охотников попросили собирать образцы крови добытых птиц и отправлять в лабораторию для исследований.
Подобное исследование решили провести и в Онтарио. Заодно с рябчиком они исследуют диких индеек, которые были успешно внедрены в Онтарио лет 40 тому назад, после того как они были полностью выбиты в начале XX века. Индейки представляют намного больший коммерческий интерес (продажа отдельной лицензии, всякого спецснаряжения, начиная от подушки под зад (сидеть на земле) и до суперузких ружейных чоков и патронов по $10 за штуку), так что, я подозреваю, возможно, именно на индеек и были выделены исследовательские бюджеты.
Местные охотники общаются через интернет, в частности на форуме OFAH (Общество охотников и рыболовов Онтарио). В последние годы активность форума упала (я полагаю, часть участников перешла на другие социальные сети, такие как Facebook), но я продолжаю его периодически посещать. Нет-нет да и узнаешь что-нибудь новенькое. Там я и прочитал про вышеупомянутое исследование, проводимое одним из местных университетов. Учёные просили охотников собрать образцы крови добытых птиц для анализа. Я написал по электронной почте и, ответив на несколько вопросов типа где я охочусь и т. д., получил по почте несколько маленьких конвертов с полосками бумаги, которые нужно пропитать кровью добытых птиц, пометить датой и местом добычи и, высушив кровь, отправить исследователям. Результатов пока нет, когда будут – поделюсь.
Охотники также могут принимать участие в учёте и оценке популяции вальдшнепа, отправляя высушенные крылья добытых птиц орнитологам по почте. Для этого желающим предоставляются предоплаченные конверты, так что даже на марки не нужно тратиться. Можно участвовать в учёте вальдшнепов или рябчиков, которые проводятся весной по одним и тем же заранее установленным маршрутам. Участники считают летающих на вечёрке вальдшнепов или токующих рябчиков; последние издают характерный стук, хлопая крыльями, этот звук напоминает заводящийся старый трактор.
Следует отметить, что без охотников-волонтёров все эти исследования были бы совершенно невозможны. Охотники волнуются о судьбе охотничьих видов, о которых всевозможные «зелёные» даже и не слыхали. Я, например, не встречал ни одного городского жителя, который бы просто даже знал о существовании вальдшнепов, не говоря уже о том, чтобы знать, как они выглядят; ситуация с рябчиком похожая. Я очень надеюсь, что все эти усилия помогут популяции рябчика вернуться к прежнему уровню, а то ружьё в Онтарио легашатнику можно будет «повесить на стену».
Русский охотничий журнал, декабрь 2018 г.
