Всё началось с охоты на косулю, которая состоялась в мае этого года в Негорельском лесхозе. Подробно об этой охоте можно прочитать в «Русском охотничьем журнале» № 7-2024, «Весенние косули в окрестностях Стрекозы».
Я тогда не только охотился, но и довольно внимательно присматривался ко всему происходящему. В частности, меня интересовала структура и доступность угодий, их продуктивность, ну и конечно – возможность приехать сюда ещё раз на охоту. Потому что, если говорить простыми словами, охота в Белоруссии – это хорошо. Простая и понятная транспортная схема, комфортабельное размещение, очень квалифицированные и толковые егеря, отработанный алгоритм самой охоты, трофеи, выдаваемые перед выездом в Россию…
Да, в ту весеннюю охоту мы видели много дичи – конечно, прежде всего косулю, но и оленей нам попадалось изрядно. Вели они себя намного осторожнее косуль, но встречались регулярно – нам их даже на видео удалось снять довольно близко, и было понятно, что это здесь обычный, фоновый вид. Да и сопровождавший меня сотрудник лесхоза Евгений рассказывал, что здесь у них очень хорошая охота на реву. Ну что ж, я доверился профессионалу и договорился с администрацией лесхоза поохотиться здесь во время гона в начале сентября.
Популяция благородного оленя в этом районе Беларуси сама по себе довольно интересна. Как нам рассказывал охотовед Павел Гештовт, после Второй мировой войны благородный олень сохранился преимущественно в Беловежской пуще и её окрестностях. Для восстановления популяции этого вида в Республике во второй половине прошлого века было начато его расселение. В рамках этой работы в 1978 году в Негорельский лесхоз была завезена партия оленей. Благодаря эффективной охране и грамотному управлению популяция окрепла, сформировалась, пережила лихие 90-е и сейчас является одной из самых устойчивых и многочисленных в Беларуси. Примечательно, что именно здесь в середине 80-х был добыт олень, трофей которого более двадцати лет являлся чемпионом Беларуси. Вообще, в этом районе основными охотничьими видами являются косуля и благородный олень, однако в последние годы наблюдается и устойчивый рост популяции лося. При этом не только увеличивается численность этого вида, но и повышаются трофейные качества самцов.
Остановились мы всё в том же гостевом домике «Стрекоза», где мы жили весной (и нас кормили так же обильно, невзирая на все наши протесты). Выехали на охоту ранним-ранним утром, 7 сентября, благо и ехать-то было недалеко. В этом отношении Белоруссия – та же Европа: расстояния все небольшие, и везде есть хоть какие-то, но дороги. Была у меня идея поохотиться прямо ночью, тем более что и тепловизор был взят, но мы планировали снять кино для нашего интернет-портала, поэтому использовали его только в качестве «гляделки». Карабин я на этой охоте использовал мой любимый, Blaser R93, со стволом под патрон 9,3×62. Многие решат, что для благородного оленя он избыточен, но я так не думаю: охота ответственная, редкая, к ней и отнестись надо соответственно.
На рассвете местный лес выглядит очень интересно, и я бы сказал – загадочно. Места, где мы охотились, – это настоящая чаща, что для охоты на реву на благородного оленя весьма и весьма нетипично. Она проходит обычно в местах, где массивы леса перемежаются лугами, полями, изобилуют открытыми пространствами и перелесками. А здесь мы вошли именно в старый лес, которому, очевидно, несколько десятков лет. Видимость в нём была – ну, метров пятьдесят, иногда – чуть больше. И, как только мы вошли в лес и прошли буквально несколько десятков метров, – услышали оленей.
Услышали сперва троих. Евгений сразу оценил их по их рёву, шёпотом объяснил мне, какого он считает наиболее перспективным по трофейным качествам и по возможностям подхода. Вообще, он потихоньку много комментировал, так что я всё время имел представление, что и зачем мы делаем. Двинулись вперёд, очень аккуратно, осторожно, однако сам Евгений очень грамотно подшумливал – не манил «рёвом», но подламывал ветки, имитировал движение другого оленя навстречу. Думаю, что задача у него была довольно сложной: мы же шли не вдвоём даже, а втроём, с оператором. Подходить было очень трудно, потому что лес нечищеный, густой, неухоженный, бурелом – то есть перелезаешь через ветки, через брёвна поваленные. Весь подход у нас занял, наверное, километра полтора. Полагался я, конечно, прежде всего на чувства сопровождающего. Он и слышит лучше меня, и лучше ориентируется – в конце концов, это его лес.
Мы уже близко, олень идёт нам навстречу, порявкивает. Нашли какой-то прогал, довольно условный. Женя говорит: «Я сейчас его вижу!» Посмотрели в тепловизор – какие-то пятна в кустах. Тогда присели, чтобы под кустами стрелять, для лучшей видимости. «Сейчас он на нас пойдёт», – говорит Женя. Действительно, пошёл. Идёт, помыкивая, порявкивая, прямо на нас. Подпустили его метров на 30–40. Взял его в прицел, как только он появился между кустами – р-раз!
Огромное удовлетворение испытал, когда взял его с одного выстрела. Прекрасный оказался рогач! И вся охота на всю жизнь у меня в памяти останется – с этим подходом по дикому, сумрачному лесу, навстречу дикому зверю, подающему голос из его глубины.
Все статьи номера: Русский охотничий журнал, ноябрь 2024
