– Увидишь медведя – не стреляй! А сразу выходи на открытое место: на поле, на дорогу, на просеку, – сказал старый охотовед сосредоточенно заполняя путевку.
– А что, много медведей? – в голове почему-то крутился старый анекдот про колокольчики для туристов в Йеллоустонском парке.
– Да, бывает… Летом бабки из ягод возвращались, так он за ними по дороге почти до деревни шел. И представляешь, – охотовед посмотрел на меня поверх очков, – машина показалась, медведь в кювет слез. Бабки машут, водитель подумал, чего их, мол, подвозить, деревня недалеко, и дальше поехал. А медведь, как машина прошла, опять вылез на дорогу и за ними… почти до домов проводил… Вот здесь распишись… А еще почтальон говорил, что видел медведя, да на велике от него уехал… бывает, встречается… Но стрелять нельзя, потому что охраняемый вид, судебное дело…
– Ну, а если совсем рядом будет?
– Ты смотри по обстоятельствам. Если что, сразу звони, инспекцию вызывай, будем разбираться. Жизнь-то, она дороже…
Вообще-то в Беларуси медведь занесен в Красную книгу и охота на него полностью запрещена, но изредка появляются в печати сообщения о браконьерской добыче. Чаще всего медведя путают с другим зверем, например с кабаном, но иногда охотник стреляет по медведю, который движется в его сторону, например, при загонной охоте, или же ситуация складывается как в нашумевшей в 2012 году истории, когда во время охоты на пушнину медведь был задержан лайками и охотник был вынужден стрелять, подойдя на голос собак. Это случилось буквально в сотне метров от международной трассы.
Численность медведей в Беларуси, по разным официальным источникам, оценивается в 100-130 особей. Постоянно проживают они в некоторых заповедниках и заказниках, во многих районах Витебской области, а единичные встречи происходят практически во всех областях страны. Несмотря на особый охранный статус вида, в разных источниках у разных исследователей данные о численности разтличаются. В заповедниках и заказниках специалисты проводят учеты разными способами, в Березинском заповеднике насчитывают около 40 особей, в Налибокской Пуще – 4 медведя, в Полесском – 4-5 особей, а в некоторых районах, где медведь встречается часто, учеты этого зверя не ведутся или проводятся опросом и анкетированием. Некоторые хозяйства проводят учет самостоятельно, и тогда цифры значительно отличаются от официальных. Периодически возникают идеи и проекты по расселению медведей, время от времени охотничьи организации обращаются в природоохранные структуры с предложением изменить охранный статус медведя, но пока медведь по-прежнему остается в Красной книге, охотиться на него категорически запрещено, и получить разрешение даже на отстрел шатуна практически невозможно.
Казалось бы, редкий, исчезающий в Беларуси вид, в Красной книге, а никаких серьезных исследований и мероприятий в отношении этого вида не проводится. При этом численность его, по оценкам охотпользователей, стабильно растет. Все больше охотников сообщают, что медведя видели во время загонной охоты, при охоте с подхода, а уж следы и подавно – постоянно попадаются на глаза.
Возьмем, скажем, граничащее со Смоленской областью России охотничье хозяйство «Бабиновичское», площадь лесных угодий которого составляет 45 тысяч гектаров. На территории хозяйства численность медведей всегда была высока, а сейчас этот хищник и вовсе стал самым обычным видом (но не самым спокойным, о чем чуть позже). Егеря и охотоведы постоянно встречают следы и самих зверей. Весной медведи активно посещают подкормочные площадки, летом кормятся на овсах. Во время инструктажа перед проведением охоты егеря каждый раз предупреждают о возможной встрече с медведем, объясняют, как не спутать его с кабаном при охоте с вышки или на загонке, что делать, если медведь пойдет в сторону охотника. Во всех случаях инструктаж один: «Не стрелять!», а если стрелять, то только уж в самом крайнем случае и только при самообороне (!). В большинстве случаев медведь старается незаметно уйти из загона от шума загонщиков, от преследования собак. Мимо номеров проходит не задерживаясь. Отличить его от кабана в некоторых случаях действительно трудно, требуется определенная выдержка.
А вот во время охоты с подхода медведи ведут себя гораздо увереннее. Если ночью на овсяном поле охотники видят медведя, то чаще всего даже от света фонаря тот не спешит уходить. С расстояния 100-150 метров, а это обычная дистанция для скрадывания с ночником или тепловизором, при включении фонаря медведь отходит не далее чем на 50 метров и продолжает кормиться. Рассчитывать на встречу с копытными в этом месте уже не приходится, да и соседство не самое уютное. Если охотники настойчиво продолжают светить, шуметь, то медведь иногда уходит с поля, а иногда, недалеко отойдя, продолжает кормиться, полностью игнорируя свет и шум. Был случай, когда посаженный на вышку для учета времени выхода на поле трофейных оленей егерь почти час пытался отогнать от вышки вышедших на поле медведицу с медвежатами: разрядил фонарик, сплющил термос, которым колотил по вышке и чуть инфаркт в итоге не получил от пытавшихся влезть на вышку медвежат и рыкающей мамаши.
На выстрелы же медведи чаще всего реагируют достаточно спокойно. Некоторые уже даже воспринимают выстрел как возможность поживиться остатками от разделки туши. Характерный случай недавно произошел во время охоты на реву. Охотник с егерем были на вышке, на краю большой заросшей вырубки. Небольшой туман позволял четко просматривать большую часть вырубки. Вышел трофейный лось и был добыт одним выстрелом. Но не успели охотники спуститься с вышки, как в тепловизор был замечен еще один зверь, только что вышедший из леса. Рассмотреть его удалось, когда он приблизился к туше – зверь оказался достаточно крупным медведем, недвусмысленно претендовавшим на только что добытого лося! После недолгого совещания охотник с егерем решили отогнать его выстрелами в землю. Только после второго выстрела из винтовки крупного калибра медведь отошел от туши, а удалился в лес только после третьего выстрела в землю прямо рядом с ним. При этом до медведя было около 200 метров.
Фотоловушки постоянно фиксируют медведей на подкормочных площадках хозяйства. Конечно, при подходе медведя с подкормочной уходят все копытные. В соседнем районе охотники наблюдали, как в конце осени крупный медведь несколько дней подряд жил прямо на подкормочной площадке. Он оборудовал себе лежку на теплой куче зерноотходов и только порыкивал, когда слышал в кустах подходивших кабанов. Этими же зерноотходами зверь и питался. Прогнать его удалось только выстрелами.
В «Бабиновичском» хозяйстве ведется журнал встреч следов и зверя. Каждый след измеряется в ширину и длину и заносится в журнал с указанием места и времени встречи. На основании этого учета в хозяйстве считают, что медведей у них на данный момент не менее 50-60 особей. В этом хозяйстве медведь охраняется в соответствии с его охранным статусом, кроме того, на правах хозяина он пользуется и многими другими благами. С удовольствием кормится на овсяных полях, которые предназначены для копытных, активно посещает и «подчищает» подкормочные площадки, при этом надолго отгоняя от них копытных, периодически добывает для своего пропитания оленей, лосей, косуль, разбирает бобровые хатки – в общем, чувствует себя великолепно, ведь ему созданы поистине санаторные условия. При этом в соседней России медведь является охотничьим видом, и если пройти по российской стороне (а граница с Россией номинальная и обозначена только на карте), то вдоль всей границы хозяйства со стороны соседей сделаны охотничьи вышки на небольших овсяных полях, где охотятся именно на медведя! А по другую сторону, буквально в нескольких метрах, этого же медведя стрелять категорически запрещено.
Недавно зимой по снегу обнаружили свежий след небольшого медведя. Зверь был или случайно поднят с берлоги, возможно, при валке леса, а может, и по каким другим причинам стал шатуном, но ходил он недалеко от деревни, в ста метрах от домов. Работники хозяйства и местные жители пытались получить разрешение сделать несколько загонов, чтобы отогнать шатуна, но такое разрешение после окончания сезона охотчиновники так и не дали, и тем более не могло быть речи ни о каком разрешении на отстрел шатуна – лишь в случае возникновения реально опасной (и подтвержденной) ситуации. Шатун, слава богу, спустя некоторое время ушел от деревни сам, хотя при такой численности и безнаказанной наглости отдельных особей прямой конфликт медведя и человека – вопрос лишь времени.
Теперь вернемся к тому, что случаи браконьерской добычи медведя в Беларуси отмечаются хоть и не часто, но вполне регулярно. Незарегистрированные случаи, видимо, тоже есть, и никак не в меньшем количестве. А мониторинга численности и половозрастного состояния популяции даже в местах, в которых численность медведя оценивается охотпользователями как высокая, не было и нет.
Создается парадоксальная ситуация. Ученые и экологи обсуждают проекты закупок и переселения медведей из России в Беловежскую Пущу, всячески защищают его статус краснокнижника, при этом не обладают достоверными сведениями – сколько этого самого медведя на территории страны обитает. Некоторые законопослушные охотпользователи организуют учеты своими силами, охраняют зверя (большинство случаев браконьерства устанавливается и пресекается именно охотпользователем), волей-неволей занимаются медвежьей биотехнией – подкормочные площадки, овсяные поля, да и все остальные мероприятия по увеличению численности копытных медведю тоже, видимо, весьма по нраву. При этом охотпользователи готовы приглашать специалистов и оплачивать услуги профессионалов для оценки численности – при условии, что статус медведя будет изменен и будет какая-то вероятность того , что по результатам учетов выделят квоты на отстрел.
Медведь постоянно отмечается охотниками и егерями в Логойском, Борисовском районах Минской области, причем в лесных массивах, не примыкающих к Березинскому заповеднику. Есть свидетельства встречи с медведем в Дзержинском районе Минской области. В районах Минской и Витебской областей, расположенных вокруг Березинского заповедника, медведь живет постоянно. Верхнедвинский, Россонский, Городокский, Витебский, Лиозненский, Дубровенский, Ушачский, Толочинский – в этих районах встречи с медведем, по свидетельствам охотников и егерей, достаточно обычны, следы жизнедеятельности попадаются часто. Несколько районов Могилевской и Гродненской областей тоже можно отнести к территории постоянного обитания медведя. Замечен медведь и в Гомельской области, не только на заповедных территориях. Почему же далеко не везде проводятся учеты? А потому что зверь не охотничий, нет его в списке охотничьих видов! Как нет в этом списке и рыси, кстати. А раз нет, то и не тратят на него время егеря и охотоведы. Тем более что работа эта не оплачивается, но требует квалификации, внимательности и дополнительных усилий. Более того – безвозмездное соседство с таким крупным хищником многим совсем не по душе (и не по карману). В таком случае главное, чтобы по учету медведя и не было. Тогда если вдруг физически он и появится откуда-нибудь, то может так же внезапно и уйти… «на дальний кордон»… и концы в воду.
В мире есть достаточно примеров, когда заинтересованные в сохранении вида охотпользователи сделали для его восстановления и процветания больше, чем природоохранные организации. И охотники, и охотпользователи надеются, что к ученым и государственным мужам вместе с заботой о сохранении редких видов придет и понимание того, что необходим комплексный подход к управлению популяциями крупных хищников – с применением современных методов учета и мониторинга, с регулированием численности, когда это необходимо. И кроме присвоения охранного статуса наконец будет выработана определенная государственная стратегия в отношении белорусской популяции бурого медведя.
Русский охотничий журнал, май 2015 г.
