Первая часть нашей поездки завершилась тем, что, добыв первого кабана в одном районе Туниса, мы стали готовиться к переезду в другой – на границу с Алжиром.
На границе с Алжиром
На второй день до места охоты добирались долго. Проезжали большие и малые поселения, весьма неприглядные на вид, с примитивной архитектурой. Традиционно все дома выходили на улицу глухими стенами, подобно маленьким крепостям. Не радовали глаза и замусоренные окраины поселков с пасущимися за околицей ишаками и овцами, с курами, свободно бродящими по асфальтированным улицам. На каменистых равнинах попадались и вовсе отдельно стоящие на отшибе от поселков дома, огражденные вместо забора чередой колючих кактусов размером в рост человека. Кстати, кактусы-опунции в это время года украшены крупными красными плодами. Плоды съедобны и довольно вкусны, но сплошь покрыты микроскопическими иголками и напичканы крупными твердыми косточками.
Миновав древние развалины сторожевых сооружений, оставшихся со времен Римской империи, поднялись на плато, за которым синели горы Алжира. В лесах у их подножия мы и должны были сегодня охотиться. По рассказам наших хозяев, для охоты это были лучшие угодья.
Однако с утра повторилась картина вчерашнего дня: загонщики видели зверя, даже иногда стреляли в воздух, но на номера, кроме шакалов, так никакие звери не вышли. Один пустой загон следовал за другим.
Правда, откровенно говоря, совершенно пустыми загоны все-таки назвать было нельзя. Дело в том, что время от времени кто-то из стрелков тоже замечал мелькнувшие силуэты кабанов. И только тогда мы стали прислушиваться к словам нашего аутфитера, которым в первое время не придавали никакого значения. Причем Эрик с самого начала рассказывал нам о том, что якобы кабаны в Тунисе сильно отличаются по поведению от наших, европейских. По его словам получалось, что они очень осторожны и обладают прекрасным зрением, легко замечая не только любое движение, но и очертания тела неподвижно стоящего стрелка, даже части тела, например, выглядывающую из-за дерева голову. Ну разве можно поверить в такую ерунду? Вот и мы не верили.
Правда, мой личный опыт в эти три дня заставляет по меньшей мере задуматься. Дело в том, что я был свидетелем двух эпизодов, которые не укладываются в привычную для нас схему. Первый раз мы заметили кабана средних размеров, бегущего по длинной прогалине среди сосен на нас в штык, примерно метров за сто. Чтобы удобнее было стрелять, я привстал со стульчика, на котором абсолютно неподвижно сидел с начала загона. Этого оказалось достаточно, чтобы кабан растворился, бесследно исчез, не появившись затем ни на лесной просеке, вдоль которой стояли номера, ни на флангах у других стрелков нашей команды.
Второй случай произошел в довольно густом сосняке с молодым подростом. Секач вышел на номер, но стрелять было невозможно, т.к. буквально в пятнадцати метрах за ним уже виднелась оранжевая жилетка загонщика. До номера тоже оставалось не более пятнадцати метров, когда секач вдруг обнаружил охотника и буквально исчез из вида, словно растворился в соснах, так и не выйдя больше на другие номера. Конечно, только по двум моим наблюдениям выводы делать преждевременно, но, может быть, те, кто поедет вслед за нами, обратят на это внимание.
И все-таки один незабываемый загон у нас получился. После нескольких безуспешных попыток Эрик, наконец, объявил, что теперь мы поедем «в дубы». И точно, привезли нас в лес, где кроме примелькавшихся уже сосен оказалось некоторое количество кустов с острыми и блестящими листьями, не имевшими, на мой взгляд, никакого сходства с дубами. Если бы не характерные плоды – желуди.
Расставив нас по дорогам, завезли загонщиков и начали гнать. Довольно сильный ветер дул от стрелков в загон, и мы, уже заранее решив, что будет еще одна «пустышка», несколько расслабились. Помню, что я как раз просматривал снимки в своей фотокамере, когда неожиданно резко хлопнул первый выстрел.
И началось!
Вначале стреляли на правом фланге, потом значительно ближе, наконец, группа кабанов вылетела на соседний номер. Стрелки едва успевали поворачиваться, т. к. дикие свиньи поодиночке и группами проскакивали через довольно широкую просеку, причем надо признаться, что многие уходили без выстрела.
Когда все закончилось, охотники, как обычно, стали собираться группами и подводить итоги. Последние оказались для нас совсем не утешительными. Стреляли все. А добыли «чисто» битыми только трех кабанов. Правда, была кровь еще нескольких подранков, но, как оказалось, добирать их здесь было не принято. Может быть, потому, что, согласно договоренности, устроители охоты оказались напрямую не заинтересованы в количестве добытых группой трофеев. Поэтому дальнейшая судьба подранков нам не известна. Однако самым удручающим оказался подсчет израсходованных патронов. Как выяснилось, в этом загоне мы стреляли 42 раза! Причиной такого фиаско стала скорость, с которой кабаны преодолевали открытое пространство и, конечно, наличие в руках охотников уже давно непривычного гладкоствольного оружия. Думаю, что будь у нас карабины, результат был бы иным.
Такой печальный опыт подвигнул некоторых из нас на внеочередную экстренную пристрелку своего гладкоствольного оружия. С разрешения хозяев, едва отъехав от лесного массива на каменистое поле, сделали несколько выстрелов по камням и, удовлетворенные, уже хотели отправляться дальше, как были остановлены появившимся точно из-под земли пограничным патрулем. Несколько солдат в военной форме с винтовками М-16 на «хаммере» проверили документы у нашего проводника и несколько минут о чем-то говорили со старейшиной загонщиков. Но вскоре удалились, подняв на прощание руки.
О политике и об охоте
Эти военные были первые и единственные представители власти, которых мы встретили за три дня в районе охоты. Как нам рассказали, во время революции, которая, кстати сказать, прошла в Тунисе довольно мягко, с президентом не расправились, как, например, в Ливии или в Египте, а только отстранили от власти, заодно разогнав местную полицию. И если ближе к административному центру, т. е. к побережью, еще оставались полицейские подразделения, необходимые новой власти, то на окраинах их функции выполняли военные, несшие дежурство, передвигаясь по дорогам на больших военных грузовиках. А в «глубинке» и вовсе за порядком следили старейшины в местечковых общинах при поддержке активной части мужского населения.
Обо всем этом мы узнали, когда попросили остановиться на центральной площади маленького селения, чтобы купить дешевых фруктов, разложенных в ящиках на краю мостовой. Был конец дня, и маленькая площадь оказалась полна народа. Это были исключительно мужчины разного возраста. Они о чем-то разговаривали, спорили, пили чай, восседая на пластмассовых табуретах в окружении сложенных прямо на земле каких-то мешков и привязанных повсюду баранов. Наше появление сразу привлекло внимание. Вначале останавливались проходившие мимо, потом стали оглядываться и те, кто был на площади. Причем выражение лиц, даже включая торговцев фруктами, было, мягко говоря, не очень приветливым. Во всяком случае улыбок на этих лицах мы не заметили.
Минут через десять наш шведский проводник аккуратно, но настойчиво предложил нам закончить покупки и побыстрее рассаживаться по машинам, т. к. «народ здесь нехороший» и лучше поскорее убираться от греха подальше. Это, конечно, в русском переводе, но смысл сказанного был примерно таков. Помню, мы еще в ответ пошутили, что ничего страшного, все мы вооружены, а в случае чего стрельнем пару раз, и вся толпа разбежится. На это он вполне серьезно сказал, что как раз наоборот – в здешних местах привыкли к тому, что там, где стреляют, можно поживиться и на выстрелы прибегают еще несколько десятков желающих принять участие в заварушке. А в подтверждение сказанному уже из окна движущегося автомобиля показал брошенный полицейский участок и оставленные возле него пустые полицейские машины.
Как мы потом заметили, непосредственно с населением Эрик не общался, все делал через посредника-араба, который вел переговоры и с местными старейшинами. Сам Эрик урегулировал все вопросы с представителями власти в Центре. По его словам, организация охоты в Тунисе выглядела примерно так. Охота находится в ведении министерства лесного и сельского хозяйства. Для местных жителей, при наличии охотничьего оружия, разрешение на охоту выдается бесплатно, но на ограниченный срок (максимум – неделя), и получить его непросто, для этого надо иметь знакомства. Чтобы заниматься организацией охоты для иностранцев, тоже надо получать специальное разрешение. Которое также выдается как бы бесплатно, если сумеешь доказать свою состоятельность в этом вопросе: наличие техники, контактов с местным населением, договоренности с руководством общин, на территории которых намерены проводить охоту, и выделение от них достаточного количества людей, привлекаемых в качестве загонщиков, и т. п. А еще дал понять, что все эти вопросы непременно решаются при помощи личных связей и некоторого количества взяток. При этом надо сказать, что местные жители, выполнявшие обязанности загонщиков, всегда делали свою работу хорошо и слаженно, правда, не проявляя при этом никакой радости, а охотников нашей группы просто не замечали, как будто их и не было.
Ресторан «Баранина-гриль»
Персонал в отеле напротив был весьма приветлив и дружелюбен. На второй день мы все-таки решили «выйти в люди» и поужинать где-нибудь в городе. В общем, когда после возвращения с охоты я спустился в бар, мои товарищи объявили, что уже договорились с Эриком, и он отвезет нас «в местный ресторанчик, чтобы покушать свежего барана-гриль». Я еще поинтересовался, не надо ли заказать столик на всех. Но Эрик отвечал, что в этом нет необходимости, как приедем, так и сядем. До «ресторана-гриль» оказалось минут 10 езды, но только не в центр, а наоборот – из города. Когда машины остановились на перекрестке двух шоссе у каких-то палаток, примерно таких, какие стояли вдоль наших автодорог в начале 90-х, мы поняли, что попали.
Строение, возле которого мы вышли из машин, выглядело так – три стены и крыша. Передней стенки, обращенной в сторону дороги, не было. Зато в этом месте с потолка свисали две-три уже ободранные бараньи туши. Рядом к дереву были привязаны еще несколько баранов, а в специальной сетке сидела пара ягнят.
Вообще бараны в Тунисе повсюду. Их продавали вдоль всех дорог, на самодельных автозаправках, где топливо разливалось через шланги прямо из пластиковых канистр, возле придорожных лавочек со всякой всячиной, пасли на каменистых полях по окраинам селений, постоянно везли куда-то в больших и малых машинах, даже в тачках и на задних сиденьях легковушек. Так что наш «ресторанчик» был не исключение.
Внутри помещение было разделено перегородкой. В одной половине стояли простые «столовские» столы на железных ножках под клеенкой и пластиковые стулья. В другой – разделочный стол, весы и большой пень для рубки мяса. В углу приткнулась грязноватая раковина с холодной водой и несвежим полотенцем. Перед всем сооружением красовался большой мангал с черной обгорелой решеткой. Эрик приветливо поздоровался с хозяином, что-то ему сказал по-арабски, и тот, легко подхватив баранью полутушу, мигом разрубил ее тесаком на много мелких кусков и передал помощнику, который тем временем уже раздувал в мангале угли. Баранина без всякого маринада и специй, даже без соли была помещена на решетку. Повалил густой белый дым, настолько плотный, что все заведенье скрылось в его клубах. Через некоторое время дым рассеялся, мясо перевернули и, посолив, выложили в большое блюдо. В это время хозяин сам нарезал салат из свежих овощей с острым перцем, и все это водрузили на клеенку посреди стола вместе с крупно нарезанными свежайшими «французскими» батонами белого хлеба. Ужин был готов. Не хватало, правда, вина или хотя бы пива. В лавочке, разумеется, ничего подобного быть не могло, но даже из отеля из своих запасов привезти ничего нам не разрешили – распитие алкоголя в Тунисе везде, кроме территории отелей, строго запрещено.
В общем, как вы уже поняли, при виде всей это антисанитарии мы сели за стол в состоянии легкой паники. Отказаться было уже невозможно, и пришлось аккуратно попробовать угощение. И надо же, я не припомню, когда еще ел такую вкусную нежную баранину! В общем, съели все! Включая хлеб и салат. Правда, вернувшись в отель, поспешили все продезинфицировать крепкими напитками, но так или иначе все прошло без последствий. А необычный ужин оставил одно из самых ярких воспоминаний.
Трудный выстрел
Наступил последний, третий день охоты. Поскольку большинство загонов до этого оказались неудачными, мы накануне просили Эрика сделать все возможное, чтобы хоть в последний день показать нам отличную охоту в Тунисе. Он же заверял, что и до настоящего момента все возможное уже сделал…
В тот последний день мы охотились еще выше в горах. Преодолев очередной перевал, оказались в иной климатической зоне. Тут, по-видимому, выпадало больше осадков, т. к. кроме сосен и розмарина появилась трава, лиственные деревья, можжевельники. С высоты открывались великолепные виды на окружающие долины и соседние вершины, пусть не высокие, но очень живописные. На номера стало труднее карабкаться, но в плане охоты это мало что изменило. Добыли пару кабанов в трех загонах, и только. Как ни старались, кабаны на номера не выходили.
На мой взгляд, все очень походило на то, как если бы мы проводили охоту у нас в Средней полосе – так же трудно бывает охотиться загоном в начале сезона. Между загонщиками и стрелками в попытках свалить вину на другую сторону росло раздражение, недовольство друг другом.
Обстановку разрядил заключительный загон, когда стрелков расставили так, что последний номер достался Михаилу Соломенцеву – на самом краю ущелья, по дну которого струился маленький ручеек. Напротив, метрах в ста, был горный склон с мелкими кустами и нагромождением камней.
Несмотря на наличие кабаньих следов на подсохшей грязи, загон опять прошел впустую. Уже вышли на первые номера загонщики, когда раздался выстрел. И все стихло. Прошло еще не менее получаса, пока мы не дождались известий с последнего номера. Вначале появился сам Михаил и рассказал нам следующую историю. Как только он встал на номер – начался загон. Пока все было тихо, потом застучали камни, и слева вдалеке показался секач. Зверь шел осторожно. Все время останавливался и прислушивался. Поначалу он двигался, как положено, к линии стрелков, но потом его что-то смутило, и кабан, вдруг резко повернув, пошел параллельно номерам по противоположному склону ущелья вон из загона.
Загонщики продолжали гнать на номера, а кабан тем временем уходил в сторону, медленно, но верно ускользая от поджидавших его стрелков. И ушел бы, если бы Михаил не оказался на высокой точке с хорошим обзором. Напустив зверя как можно ближе, когда по прямой оставалось не более сотни метров, Михаил оперся на камень и, подняв красную точку коллиматорного прицела на полметра выше холки, аккуратно нажал на спуск. Выстрел, который мы все слышали, оказался удачным. Пуля 12-го калибра перебила позвоночник, и кабан с высоты скатился в ущелье до самого ручья. Уже там были сделаны итоговые снимки, и охотнику (опять самостоятельно) пришлось отрезать голову с трофеем. И не напрасно! Это оказался самый крупный кабан, из добытых в эту поездку. Вываренные клыки были измерены и оказались длиной 24 сантиметра. Но все это мы узнали позже, из рассказа охотника. А вначале увидели такую картину.
Впереди шествовал торжествующий Михаил, за ним шли два загонщика, которые несли на сосновой разлапистой ветке отрезанную кабанью голову. Прикасаться руками к «нечистому» животному они, как правоверные мусульмане, категорически отказывались. Даже когда мы предложили сфотографироваться всем вместе на память и они с энтузиазмом собрались вокруг нашей группы, стоило только положить на первый план кабанью голову, как большая часть тунисцев тотчас отошла в сторону.
Итоги
Итак, охота закончена и можно подводить итоги. За три дня 8 охотников с гладкоствольными ружьями взяли 8 кабанов и сделали при этом 64 выстрела. Много это или мало?
Кабаны в Тунисе есть. Их не так много, примерно столько же, как в нашем среднем охотничьем хозяйстве в середине России. Организация охоты – очень хорошая, к загонщикам и принимающей стороне претензий нет. Стрелять, конечно, в условиях загонной охоты в лесу да еще из гладкоствольных ружей пулями очень трудно, поэтому было много промахов. Но, в том числе и по этой причине, охота получается очень спортивная, интересная, хотя и малодобычливая. Шансы есть у всех стрелков, но больше их у того, кто окажется лучше подготовлен. Нельзя сбрасывать со счетов и известную долю везения. Так, например, из 8 кабанов, добытых нашими охотниками, 4 взял Михаил Соломенцев. Он же, как вы знаете, добыл и самого крупного из них благодаря хорошо пристрелянному оружию и подобранным под него зарядам. А это о чем-то говорит.
Кабаны в Тунисе среднего размера, по складу похожи на наших, но более поджарые. Все только светло-серого окраса и очень чистой генетической линии. Среди них не попадается черных или, наоборот, светлых особей с белыми копытами или большими, как у домашней свиньи, ушами. Объясняется это, по-видимому, тем, что в Тунисе совершенно не держат домашних свиней, а дикие их сородичи постоянно находятся под внушительным прессом и со стороны населения, и со стороны охотников.
Был ли наш шведский аутфитер до конца честен с нами и выложились ли до конца представители принимающей стороны (ведь они не были материально заинтересованы в результатах) – не знаю. Возможно. Но теперь это проверят те, кто захочет поехать в Тунис на охоту вслед за нами. В целом все было не так уж плохо, и можно будет вернуться хотя бы затем, чтобы найти ответы на оставшиеся нерешенными вопросы.
Да и вообще интересно побывать в такой стране, как Тунис, хотя бы один раз, чтобы добавить в копилку охотничьего опыта еще одну яркую страницу.
P.S. Возвращение
На обратном пути нас ждало еще одно небольшое приключение. Уже в аэропорту во время регистрации (!) вдруг объявили, что рейс компании «Тунисаэро» на Париж отчего-то отменен. Правда, к чести авиакомпании, нас быстро и организованно перекинули на рейс «Люфтганзы» до Франкфурта, который вылетал даже раньше, чем парижский. Мы очень беспокоились, не потеряется ли в этой суматохе наше оружие. Поэтому специально просили во Франкфурте еще раз проверить по багажным корешкам погрузку его на борт (так, кстати, полезно делать всякий раз при транзитном перелете). Оружие было на месте, но зато оказалось, что в Тунисе в спешке забыли включить в список на рейс «Аэрофлота» из Франкфурта в Москву автора этих строк. В результате вся группа улетела домой, а я один остался в Германии разбираться с представителями компании «Тунисаэро» по телефону. Все благополучно разрешилось через пару часов, и я смог вылететь в Москву очередным рейсом.
Оружие, кстати, долетело до Москвы исправно. А вот мой багаж по дороге пропал.
Русский охотничий журнал, март 2013 г.
