Читайте первую часть рассказа здесь
Отнюдь не все дни мы планировали посвятить охоте. В этом случае можно было попробовать уговорить Венселя показать что-нибудь интересное.
У него есть множество разных знакомых на соседних территориях, и самые необычные из них – two ladies и old man. Венсель подмигивает, заводит всё тот же старенький «Ленд Крузер», и мы едем по частным владениям к далёким-далёким горам. Несколько раз Венсель останавливается, чтобы открыть очередные ворота у разделяющих владения заборов. Через два часа пути по пустынной местности мы подъезжаем к подножию одной из гор. Там, на ферме Neuwoudt, живут те самые two ladies: пожилая женщина Алида ван Рин и её мама. Они встречают нас как старых друзей, обнимают и садятся в машину, чтобы показать путь на самую высокую точку горы. Оттуда, с высоты 2300 метров над уровнем моря, открывается космический, почти как из самолёта, вид на город Карибиб и бесконечную пустыню (а если говорить точнее – полупустыню).
Оттуда мы держим путь в центр кальдеры старого вулкана. Там, на абсолютно ровном её дне, нас ждут сразу два артефакта: возможно, первый первобытный концертный зал и целый холм, покрытый гравировками по камню, нанесёнными порядка 50 000 лет назад.
Концертный зал – это скопление невесть откуда взявшихся огромных серых камней, безо всяких следов коррозии и практически не подверженных эрозии. Вокруг них – обычные камни, некоторые – со следами зелёных и жёлтых окислов на боках. Эти же серые имеют значительно большую плотность и при ударе по ним издают громкие звуки разной тональности, в зависимости от размера камня, – как колокол. Края серых камней обрамлены белой дорожкой от ударов по ним булыжниками: древний человек приходил сюда, извлекал звуки, возможно, пытался собрать из них какие-то мелодии или пародировал последовательность звуков, услышанных в дикой природе. Возможно, камни содержат в себе огромное количество вольфрама или иного тяжёлого металла: неподалёку, вне старого кратера, ведётся добыча вольфрамовой руды.
Гравировки на обычных камнях – самые разные, от абсолютно реалистичных следов диких животных и стрелок, указывающих неведомые нам направления, до геометрических фигур (круг, крест, спираль). Наши предки десятками тысяч лет совершенствовали свои навыки и художественные способности, и по мере развития головного мозга превратили это место в своеобразный «чат»: одни группы людей передавали информацию другим посредством таких рисунков. Систематического изучения этих артефактов не производится: земля в частной собственности, информации о существовании такого места в свободном доступе нет. Те группы учёных, которые посещали данное место, не проводили полномасштабных исследований и не документировали находки. К сожалению, огромные перепады температур из столетия в столетие разрушают верхние слои мягкого камня, и, возможно, в достаточно сжатые сроки большая часть гравировок будет полностью утрачена.
Следующая остановка – у Карла Хинтерхольцера, старичка немецкого происхождения, и его жены Хельги. Карл с Хельгой владеют несколькими фермами общей площадью около 5 тысяч гектаров, в том числе и фермой Ekuta, где находится их дом. На участке бегают гусята, цыплята и две огромных добродушных собаки, а в гнезде под крышей пригрелись птенцы голубя. Карл, как и женщины с первой фермы, тоже радуется гостям и за символическую сумму в 200 намибийских долларов (чуть меньше тысячи рублей) готов прочитать нам целую лекцию. Одно за другим он достаёт из ветхого чемодана и кладёт нам в ладони самые настоящие орудия труда первобытных людей: рубила, скребки и наконечники копий.
После лекции он спрашивает: «Готовы?» – надевает ковбойскую шляпу, выбирает трость потолще и запрыгивает в машину. В пятнадцати минутах езды от его дома на горе находится пещера, где сохранилось невероятное количество наскальных рисунков. Некоторым из них больше двадцати тысяч лет! Можно подойти к ним вплотную, но Карл категорически запрещает их трогать. С такой же сноровкой, с какой он взбирается в гору, он ныряет под уступ и срывает крошечную соломинку, которой нежно обводит каждый рисунок и рассказывает, что на нём изображено: зебры и антилопы, воины и беременные женщин, вожди и шаманы.
На обратном пути Венсель замирает у подножия горы и всматривается в буш. Он говорит нам, что на территориях Эронго живёт порядка 50 чёрных носорогов, и они всегда очень агрессивны при встрече с человеком. По его команде мы быстро спускаемся к машине, завозим Карла домой и уезжаем в лагерь.
Так же, как Карл с Хельгой и Алида с матерью, большинство людей в Намибии доброжелательные. Здесь нет злости, зависти и стремления выделиться. Здесь ценятся улыбка и искренность, а вместо «Как дела?» они спрашивают: «Какое у тебя любимое животное?» Если хочется съездить в ближайший городок – Омаруру, – то надо быть готовым к тому, что в машину запрыгнет парочка ребят и девчонок с белоснежными улыбками и просьбой подвезти. До города ехать минут двадцать, не больше. В Омаруру очень чисто, практически никто не курит и не бросает мусор. В самом городе проживает около 16 тысяч человек, и ещё 40 тысяч живёт на окраине, в так называемом black township – поселении для бедных. Домики там маленькие, одноэтажные и похожие на коробки. Пять процентов населения Омаруру – белые. Закупиться едой, водой и местными карточками для доступа в интернет можно в супермаркете, а на окраине города есть местечко, где мастерят сувениры из кости, дерева и полудрагоценных камней.
Пару дней мы потратили на поиски достойного старого самца голубого гну. Каждый раз, подходя к новой группе животных, мы надеялись на присутствие хорошего старика в ней, но удача была не на нашей стороне. На второй день поиска, под вечер, мы вышли из буша в русло пересохшей реки и приняли решение пройти по нему под прикрытием берега, насколько хватит остатка светового дня, осматривая территории. Ближе к 17 часам в глубине буша слева были обнаружены наши звери – аккуратно поднимаемся на берег, проходим, прикрываясь кустами, вглубь буша. Ветер, как по заказу, от животных, до заката час, время есть.
На огромной поляне – как на картинке – голубые, чёрные гну, зебры, группками и поодиночке бродящие из стороны в сторону. Выбираем место поудобнее, ставим стики, изучаем одного за другим самцов голубого гну. Дистанция стрельбы – 120–160 метров, недалеко, но ждать приходится долго: часть животных продолжает лежать в тени деревьев, и оценить габариты «босса» можно, лишь когда животное встанет и повернётся более-менее во фронт. К сожалению, пересмотрев весь зоопарк, мы констатировали, что и в этой большой группе нет достаточно качественного трофея. Зебры нам не интересны, поэтому около 18 часов тихо уходим к руслу и быстрым шагом в свете угасающего дня идём в сторону машины. До машины добрались уже в плотных сумерках. По пути в лагерь обдумывали планы на оставшееся время: ввиду явного отсутствия перспектив в изученной популяции голубого гну было решено переключиться на другой объект охоты. В плане был поиск орикса, как минимум не уступающего по характеристикам ранее добытым, для изготовления кейпа (чучела по плечи): в свою первую поездку в Африку, состоявшуюся лет 10 назад, я из ориксов сделал одни лишь черепа на стену и сейчас хотел исправить эту ситуацию.
Попытка найти на территориях фермы старого трофейного самца орикса не привела к успеху: орикса мало, трофейных нет. Прочесав за 3 дня существенную часть территории и не найдя ничего достойного, мы решили поехать на соседние территории, на которых пасут местный рогатый скот. Там нам удалось найти несколько стад ориксов, каждое из которых было внимательно изучено на предмет наличия трофея искомых характеристик. Была обнаружена одна самка с огромными рогами, много самцов с несоответствующими по габаритам рогами и тьма молодёжи. Подход к ориксам, пасущимся вперемешку с зебрами, не так уж и прост: зебры обладают очень хорошим зрением и выступают в роли своеобразной «бесплатной охраны». Поэтому мы вдоволь наползались по кустам, овражкам и пересохшим ручьям. И всё же нам ничего не оставалось, кроме как вернуться назад в лагерь.
Вечером пришла новость от владельца территорий: около старого заброшенного рудника была замечена зебра со сломанной ногой, и её нужно было при оказии забрать на мясо. А в лагерь приехал местный майор полиции, утрясать какие-то вопросы с владельцами, в связи с чем ему был предложен традиционный презент в виде туши орикса. Таким образом, на следующее утро у нас был чёткий план: попытаться найти трофейного орикса, в идеале – добыть его. После этого – добыть нетрофейного орикса на мясо для майора и поискать несчастную зебру у рудника, чтобы прекратить её мучения.
Рано утром нам удалось обнаружить большое стадо ориксов вдалеке от дорожки, по которой, не торопясь, полз наш «Ленд Крузер». Подход к стаду, точнее его перехват в соответствии с направлением ветра и направлением движения ориксов, занял часа два. Минут 30 мы втроём наблюдали за животными вблизи, маневрируя в зарослях и определяя трофейные качества животных. Верный Буллет спокойно держался около Германа, сопровождая нас при перемещениях по бушу. Но, к сожалению, пришлось признать, что и в этой группе ничего достойного нет. Было решено реализовать хоть часть плана и забрать старую самку орикса на мясо (всё равно это стадо не представляло для нас никакого интереса, и испугается ли оно выстрела и будет ли в будущем немного более осторожным, было неважно).
Короткий подход к выбранному ориксу ознаменовался крепко застрявшей в колючках шляпой и хорошим выстрелом наискосок через лёгкие и верх сердца. Орикс резво стартовал вправо от нас, подпрыгнув вверх после попадания, сделал полукруг за кустами и ушёл налево. Буллет, явно застоявшийся с самого утра, резво стартовал за антилопой и начал отдавать голос по остановившемуся в кустах ориксу. Быстрый подход – выстрел с рук ниже позвоночника по почкам – и орикс отправился в мир вечнозелёной травы.
Оставшееся время мы потратили на то, чтобы добраться до старых шахтных отвалов, и на поиск зебры, но, к сожалению, обнаружить её не удалось. Увы, это был наш финальный день охоты.
Конечно, об африканских поделках и сувенирах можно рассказывать бесконечно, но самые дорогие подарки – те, которые приносили мне наши трекеры. В Намибии девушкам не дарят цветы – здесь их практически нет. Здесь сразу дарят бриллианты. А если бриллиантов под рукой не оказалось, то можно подарить аквамарин, турмалин или сверкающий кусок кварца: в горах под ногами россыпь этих камней. Через неделю я уже научилась узнавать эти довольные лица, когда Герман или Томми уходят за очередным гну, а возвращаются с каким-нибудь сюрпризом и, не скрывая удовольствия, произносят сквозь улыбку низким голосом: That’s for you. Так у меня на крыльце появился огромный панцирь черепахи с сохранившимся скелетом внутри, пушистые страусиные перья и череп бабуина. Но самый запоминающийся for you – два маленьких граната, которые Герман нашёл совершенно случайно, когда мы преследовали орикса. Черепаху и перья пришлось оставить в Африке, а маленькие, но такие дорогие мне гранаты я оставить не смогла.
После такого путешествия можно сказать одно: если вы хоть раз смотрели с восхищением на фотографии с сафари, если ваш ребёнок знает наизусть все песни из «Короля Льва», но жена считает, что Африка – опасная авантюра, – доверяйте только своему сердцу! Берите с собой всех – верных друзей, жену, детей или даже собаку – и вперёд, к новым приключениям. Это не страшно, интересно, полезно и полностью перевернёт ваше представление об отдыхе и о нашей планете.
Русский охотничий журнал, март 2020 г.
