Традиционная охота как основа организации и порядка

Интервью с Иваном Александровичем Альхеевым, заместителем председателя Правительства Республики Бурятия, курирующим вопросы охоты.

К Ивану Александровичу Альхееву (далее по тексту И. А.), заместителю председателя Правительства Республики Бурятия, меня привела Марина Дамдинова (далее по тексту М. Д.), руководитель Бурприроднадзора

Иван Александрович прямо сходу спрашивает: На Байкале-то были, нет?

(Вообще, за всё время визита в Республику это был основной вопрос.)

И. А.: И в Тункинском районе тоже не были, да? Я оттуда родом. Это у нас со стороны Иркутской области, один из самых западных районов. Через Слюдянку попадаем в Тункинский национальный парк. Это особо охраняемая природная территория федерального значения, миллион сто восемьдесят три тысячи гектаров. Образован был 27 мая 1991 года в административных границах всего района. Со всеми населениями, со всеми населёнными пунктами. Там очень красиво, уникальная природа, более 200 выходов минеральных источников, так что весьма рекомендуем.

М. К.: Спасибо большое. Одна из миссий нашего журнала – возвращение идеи, что охота и охрана природы – две стороны одной медали, одного без другого нет. Поэтому у нас журнал в значительной степени и природоохранной направленности. Я сам работал в ООПТ в прошлом, как очень многие охотоведы. Вы охотник сами?

И. А.: Я охотник, конечно, но давно уже не охотился, и нужды особо нет.

М. Д.: Иван Александрович твёрдо сидит в седле, твёрдо держит оружие. Это испокон веков, с детства.

И. А.: Испокон веков, конечно. С самого раннего детства я, конечно, принимал участие в облавных охотах. Сам я в степях родился, но вырос в горах, в Саянских… И с детства, можно сказать, с ружьём в руках, хорошо владею любыми видами стрелкового оружия, ну и холодным оружием при разделке туши. Охота – это же у нас традиционное ремесло, это как животноводство. С детских лет приучен разделывать туши и домашних, и диких животных. Очень интересная у нас облавная охота проводится в Иркутской области, Эхирит-Булагатский район.

М. К.: А чем она отличается от обычной?

И. А.: Вся облавная охота на лошадях. К примеру, 21 человек выходит на охоту на лошадях. Назначается один старший. Большие участки леса охватываются. Сезон облавной охоты открывается 7 ноября, в красный день календаря. Это называется ургылга, ехы ургылга, большая облавная охота.

М. К.: Как праздник, да?

И. А.: Это праздник, настоящий праздник. Люди готовятся к этому заранее, приезжают из городов, из других регионов, из Москвы. И это проходит очень организованно. Жёсткий порядок и чёткая иерархия. Есть командир, есть командиры подразделений. Вся группа ровно разбивается. Если, например, большая облавная охота, там порядка 200−300 человек иногда участвуют.

М. К.: А как эта структура-то вообще устроена?

И. А.: Я расскажу. К примеру, облавная охота небольшая, примерно 21 человек. Там есть один старший и три подразделения по семь человек. И в каждом подразделении свой старший, которого слушают беспрекословно. Самый старший из 21 – это, условно говоря, командир взвода. Он из числа самых опытных охотников: знает все традиции, обычаи и устройство облавной охоты, хорошо ориентируется на местности. На лошадях выезжают в 4 или 5 утра. Лошадей готовят заблаговременно: кормят овсом на ночь, утром напоили – и всё, рано утром, помолившись Богу, выходят.

Перед охотой проводят специальный ритуал – подношение огню, Богам. И выдвигаются колонны. Там строгий воинский порядок. Идут друг за другом. Старший идёт, и по очерёдности идут три отделения. Старший указывает участки леса, куда из каждого подразделения выделяется по одному загонщику. Каждый старший командир отделения выделяет по одному человеку по очереди и сажает на номера. Получается трое загонщиков, а остальные все на номерах. Загон начинает выдвигаться на лошадях. Самый старший очень хорошо ориентируется на местности, и он знает, куда побежит зверь. С собой не берут ничего из еды, питания, вообще ничего не берут. Основная дичь – сибирская косуля. Когда подстрелили, добычу вскрывают, потроха и всё вытаскивают, ломают хребет и закрепляют к седлу. Привязывают сзади, и всё, вперёд. Не останавливаются вообще, только на разделку. И так они двигаются целый день.

М. К.: И несколько дней так делают?

И. А.: Один день, ну, бывает, можно и продолжить и на следующий. Возвращаются затемно, примерно часов в 10−11 вечера.

М. К.: А на номерах стоят спешенные?

И. А.: Да, лошадь привязывают подальше и спешенные стоят. Там обычно лесок такой, за деревом спрятавшись, стоят и ждут. Именно так я охотиться и начинал.

М. К.: Ваше первое ружьё помните?

И. А.: Помню. Это старая двустволка 12-го калибра, дедовская, курковая. Ствол такой даже уже почерневший, проржавевший. Но это было самое удачливое ружьё. Это у меня уже было в Тункинском районе, когда я переехал туда и учился в школе. В населённом пункте Хойто-гол у нас буквально на окраине лес и озёра, много водоплавающей дичи. Оружием была спортивная малокалиберная винтовка ТОЗ-8. Я приноровился очень хорошо стрелять. С упора стрелял всегда и не целился. А в Тункинском районе очень густой лес, тайга, горы. Там облавные охоты на лошадях не делают, спешенные все охотятся.

В Тункинском районе очень много живности: сибирская косуля, изюбри, кабарга, лисы, волки, медведи, даже снежные барсы есть. Но на снежного барса у бурят охотиться нельзя, его считают богом, хозяином гор. Нельзя также у нас охотиться на лебедей. Это тотемные животные: лебеди – символы рода Хонгодоров. Племя Хонгодоров живёт на территории Закаменского, Тункинского, Окинского районов и Аларского района Иркутской области, ну и часть ещё в Нукутском районе живёт. Горные буряты. Первое упоминание о Хонгодорах относится к 1225 году. Документ хранится в «Эрмитаже».

На каменной плите старомонгольской письменностью высечен текст. В 1801 году его нашли на территории Восточного Забайкалья. И в 1852 году великий учёный Доржи Банзаров расшифровал надпись. Надпись гласит, что в честь победы над хорезмейцами Чингисхан собрал представителей всех монгольских племён в местности Багасучиген. И своему племяннику, князю Исунки, он отдал в удел 335 самых лучших воинов, Хонгодоров, горных бурят. В XIII веке Хонгодоры ушли воевать на запад, в Среднюю Азию. А после смерти Чингисхана вернулись на территорию, наместничали на территории Северного Китая. И в XVII веке, когда уже прошло 300 лет, они воевали там с маньчжурами и с боями прорывались обратно на родину. Очень воинственное племя, хорошо владели с детства оружием, и сейчас в генах всё это осталось.

М. К.: И эта облавная охота на лошадях – это, наверное, отзвук того времени, тренировка такая воинская, да?

И. А.: Тренировка воинская, дисциплина. Хочу отметить, что буряты – очень организованные люди.

М. К.: У вас регион традиционно промысловый, вместе с Иркутской областью, Забайкальским краем, южной частью Якутии. Один из основных регионов, которые поставляют пушнину в страну. Как правительство республики сейчас оценивает роль охотничьего хозяйства в экономике республики? И как, по вашему мнению, это всё будет развиваться?

И. А.: В экономике, конечно, удельный вес не такой большой. На территории ведётся добыча полезных ископаемых, производство, промышленность есть, основное направление – сельское хозяйство. Живности очень много, охотничьих хозяйств, которые добывают зверя, тоже порядочно. Но с пушниной ситуация сейчас на мировом рынке нестабильная.

М. Д.: Цена на соболя серьёзно упала. Плюс, если ещё говорить о таком ценном ресурсе, как кабарга, то на сегодняшний день есть проблема вывоза, поскольку основной получатель, Китай, сейчас вводит политику экологии и не принимает кабаргу в непереработанном виде. Проблема логистики получается. Кроме того, должна быть подтверждена законность происхождения ресурса, а кем и как – этот порядок не урегулирован.

А в целом, конечно, потенциал охотничьих угодий у нас очень высокий. С учётом, как уже отметил Иван Александрович, что у нас много охотничьих ресурсов, много востребованных видов.

И. А.: По площади у нас 28 миллионов гектаров охотничьих угодий: 17 – за охотничьими хозяйствами, и чуть более 11 – общедоступные. У нас добывается 85 видов охотничьих животных.

М. К.: А такая форма деятельности, как охотничий туризм? В некоторых регионах он помогает бороться с безработицей. На той же Камчатке, в Хабаровском крае, даже на Сахалине. И, в общем-то, у вас есть ресурс для его развития. Можно добывать в одном месте и изюбря, и марала, и сибирскую косулю, а от медведей, как я понял из разговоров с вашими охотпользователями, вы просто не знаете, куда деваться. Это всё ресурс на самом деле. Это можно пробовать развивать, причём совмещать с общим, семейным отдыхом. Вот, например, в Болгарии есть такая услуга: жена с детьми на море, а муж едет на охоту на оленя.

И. А.: У нас охотничий туризм особо не развит, только на начальной стадии, хотя потенциал, конечно, очень большой.

М. Д.: На самом деле наши охотничьи хозяйства готовы к развитию охотничьего туризма. Они просто не знают рынок сбыта, то есть куда выходить.

М. К.: Я надеюсь, что мы подтолкнём интерес российского охотника к Бурятской республике и к её уникальной природе и возможностям.

Все статьи номера: Русский охотничий журнал, октябрь 2024