3 июля 2024 года в здании Бурятской государственной сельскохозяйственной академии им. В.Р. Филиппова состоялся круглый стол, посвящённый проблемам охоты и охотпользования в Республике Бурятия с участием региональных руководителей отрасли и ведущих охотпользователей. В круглом столе принял участие и оказавшийся в это время в Улан-Удэ главный редактор «Русского охотничьего журнала» Михаил Кречмар.
Круглый стол открыла руководитель Бурприроднадзора (к ведению этого ведомства относится также охота) Марина Владимировна Дамдинова (далее М. Д.): Здесь собрались руководители наших ведущих охотничьих хозяйств. Напомню: у нас в Республике 60 охотпользователей, заключено 76 охотхозяйственных соглашений и действует 12 долгосрочных лицензий. Общая площадь охотничьих угодий у нас 28,3 миллиона гектаров, из них 62% – закреплённые, 38% – общедоступные охотничьи угодья. Процент закрепления охотничьих угодий утверждён на уровне Российской Федерации и составляет для Республики Бурятия в этом году 62%.
Сейчас, кстати, эту процентовку хотят изменить уже на законодательном уровне. Согласно новому законопроекту, размеры площади закреплённых угодий будут на усмотрение субъекта Российской Федерации. Охотничьи билеты у нас имеют около сорока тысяч охотников. В Республике проживают также коренные малочисленные народы Севера и Дальнего Востока, порядка 7,5 тысяч человек. Основным видом охоты является любительская спортивная. К одним из ценных видов охотничьих ресурсов относятся кабарга (мускус кабарги), баргузинский соболь. Ещё Республика славится большим количеством копытных животных.
Александр Иванович Бельков, далее по тексту А. Б.: Я представляю потребительское общество «Баргузинский промысловик». Я работаю там с 1979 года, сейчас руководителем. Окончил факультет охотоведения Иркутского сельхозинститута. У нас в то время школа была очень сильная, с нынешней не сравнить. Сейчас другая жизнь началась, по-другому мыслят и учат. На сегодняшний день очень слабое образование дают. У нас площадь охотничьих угодий составляет 500 тыс. га. Всех охотников, любителей, сезонных охотников насчитывается 1270 человек. И мы, в частности, занимаемся и промысловой охотой. На проведение промысловой охоты мы заключаем 196 договоров.
Все квоты, мы, начиная с белки и по всем пушным видам, осваиваем почти на 90%, 98% освоения лимитов по копытным. Сейчас завершается сезон охоты на медведя: был выделен лимит 40, освоили 36. Все добытые медведи полностью обследованы через лабораторию на трихинеллёз, результаты отрицательные. Проводим мониторинги, в том числе от бешенства лисиц и волков. Отправляем в Иркутскую противочумную лабораторию, также анализы все отслеживаем полностью.
Опасений снижения численности дичи в наших охотничьих угодьях нет. Рядом заказники, заповедник и национальный парк. Это благоприятно сказывается на расселении и на стабильности.
Численность белки за последние пять лет падает. Мы добывали в пределах 5−7 тысяч, а сейчас добываем в пределах полутора тысяч. Несмотря на то что рынок по закупке стабильный, до 150−200 рублей за шкурку. Очень остро у нас стоит вопрос о добыче зайца. Никто не берёт его. Заяц лежит 2−3 года в холодильниках, и его надо списывать. И стоит вопрос реализации низкозачётной пушнины. Низкозачётная пушнина – это маленькие дефекты, браки. Соболи четвёртого цвета малого размера, с дефектом. Вот эта пушнина у нас почти не реализуется.
Другой вопрос – борьба с волками. Мы ставили вопрос о рассмотрении возможности использования расщепляющегося яда. Пока ничего не решено.
М. К.: Есть некоторые вещи, которые я могу сказать совершенно определённо. Яда не разрешат. Это точно.
М. Д.: На уровне правительства Республики в целях стимулирования борьбы с хищниками предусмотрена господдержка: за каждого добытого волка выплачивается 8 тысяч рублей из регионального бюджета, плюс дополнительно органы местного управления имеют полномочия по выплате таких вознаграждений. Здесь выплаты варьируются в зависимости от района, от 2 до 10 тысяч рублей, то есть в совокупности на руки охотники получают от 10 до 18 тысяч рублей за одного добытого волка. Система семинаров у нас есть. Мы пришли к этому сами, это наболело: нужно обучать молодое поколение охотников, передавать опыт именитых, со стажем охотников-волчатников. Для нас как Республики, где развито животноводство, конечно, волк является одним из основных видов угроз для сельскохозяйственного скота.
Евгений Иванович Носков, далее Е. Н.: Возглавляю Ассоциацию охотничьих хозяйств, в составе которой 7 хозяйств общей площадью более двух миллионов гектаров. Угодья расположены в Баргузинском, Курумканском, Муйском, Баунтовском, Джидинском районах. Основное направление деятельности – заготовка пушнины и продукции промысла: это соболь, хвосты, пенисы, рога – то есть всё, что может приносить прибыль, потому что без экономики охотничье хозяйство работать просто-напросто не будет. Заключаем порядка двух с половиной тысяч договоров. Заниматься дикоросами немножко накладно, потому что бывают не очень урожайные годы. У нас орех растёт раз в 3−4 года.
Перейду к медведю. Сейчас наблюдаем увеличение его численности. В свою очередь, квоты по медведю выполнили полностью по Баргузинскому, Курумканскому районам. Но идёт приток медведя из северной части нашего региона. Это связано, по всей видимости, с природными явлениями: пожарами, засухой на других территориях. Он небольшого размера, но его так много, что за день увидеть медведей 10 не составляет никакого труда.
На сегодняшний момент у нас очень высокая численность популяции соболя. И соболь тоже миграционный: он может прийти, уйти, то есть для него пройти 10−15 километров – это вообще легко и просто. И о белке. Соболь её съедает, он вытеснил из своего ареала обитания колонка, горностая.
Андрей Алексеевич Соболев, далее А. С.: Я занимаюсь охотпользованием не так давно, всего лишь третий год. Наверное, из всех присутствующих самое молодое хозяйство – ООО «Арсенал». У нас общая площадь больше 50 тысяч квадратных гектаров, протяжённость, если по трассе взять, километров 50, компактно всё, в принципе.
По медведю: охота на него, по моему мнению, очень экономически затратная. Это ГСМ, госпошлина самая большая, 3000 рублей. Путёвка на добычу – 15 тысяч рублей. Если размер госпошлины уменьшить, охотники будут его добывать.
М. К.: Через казначейство это не проходит. Они, когда слышат слова «уменьшить пошлину», отключаются сразу.
М. Д.: Андрей Алексеевич из бизнеса ушёл в охотничье хозяйство, уже по зову сердца. У него база в 60 километрах от Улан-Удэ по асфальтовой дороге. Это огромный плюс: охотничья база находится в пределах черты населённого пункта, где есть все удобства, начиная со света и заканчивая остальными благами цивилизации.
А. Б.: В хозяйстве надо иметь самостоятельный фонд для проведения охотхозяйственных биотехнических мероприятий. На охоте деньги не заработаешь: случится там пожар, миграция животных и так далее – пушнина уйдёт. На сегодняшний день мы платим единый сельхозналог, налог на землю платим, налог за сооружение, транспортный налог платим. Вот все эти деньги нужно заплатить, чтобы коэффициент ликвидности был не менее 5 баллов. Это нужно иметь побочную отрасль, смежную. В частности, на сегодняшний день мы получаем квоты до 75 тонн по рыбодобыче, поставили свой маленький модуль, холодильник, перерабатываем и зарабатываем деньги на заготовке дикорастущих ягод. До 50 тонн уже готовим.
М. К.: Такое впечатление у меня, что вы сделали себе маленький вариант госпромхоза.
А. Б.: Так работаем и хотим, чтобы охотничье хозяйство развивалось, ведь охота вечная, она будет всегда.
Александр Владимирович Наумович: Я руководитель двух предприятий: «Охота и пушнина Бурятии» и «Ярки». Одно находится вблизи города Улан-Удэ, и второе предприятие на северах, ближе к Якутии – в Северобайкальском районе. Площадь у нас в пределах совокупности около 300 тысяч. Все вопросы, которые сейчас обсуждали, они, в принципе, актуальны, не буду повторяться. Единственное, повторюсь: в Северобайкальске участились выходы медведей. Мы с Бурприроднадзором оперативно реагируем на это. И то, что 3−4 медведя изымаем, это уже факт.
Виктор Валерьевич Кравцов, председатель правления ПВО «Тайга»: Относимся к системе потребительской кооперации, основанной на базе Прибайкальского промхоза. Территория у нас миллион двадцать пять тысяч гектаров, таёжные угодья, в основном соболевые. Промысловой охотой и сезонной любительской охотой занимаемся, пушнину заготавливаем, мясо диких животных и готовим, и реализуем. Раньше папоротником занимались, сейчас невыгодно стало.
Регулирование численности. По медведю, вот, озвучили, что нужно сокращение стоимости лицензии. У нас в хозяйстве до сотни медведей можно изымать безо всякого ущерба. У нас гибкая система скидок. Тем, кто нам помогает, в угодьях работает, мы бесплатно отдаём разрешения на медведей. За волков премии своими лицензиями на копытных выдаём. Острый вопрос с волками стоит. Яд лучше бы всё-таки вернули, потому что ну очень труднодоступные угодья у нас везде.
Владимир Тимофеевич Носков, руководитель охотничьего хозяйства ООО «Родник»: Я 45 лет в республиканской системе охотничьего хозяйства, 10 лет работал в Россельхознадзоре. Сейчас на пенсии. Создал небольшое охотничье хозяйство недалеко от Алтачейского заказника, где моя родина, где я начинал карьеру. Охотничье хозяйство – это только любительское и спортивное направление для организации охоты местного населения. Провожу эксперименты в области биотехнических мероприятий, поскольку рубки зарастают, биотопы меняются, меняется численность популяции, миграции и так далее. По медведю. Медведь появился в последние годы, лет 7−10 назад. Ситуация сложная. И если мы будем только дискутировать, мы можем прийти… Вы помните 1970-е годы, когда его назвали грозным явлением природы и в Бурятии было добыто только за год 300 медведей? Тогда они выходили во все места, и были постоянные нападения на людей.
По соболю нужно отслеживать ситуацию очень серьёзно, и просто так нельзя говорить об увеличении его добычи. Бизнес идёт в направлении получения выгоды. Нам, биологам и охотоведам, надо относиться к этому очень осторожно. По отношению к волку и медведю я совершенно с вами согласен, Михаил Арсеньевич, нужно модернизировать систему подходов. Мы страдаем, ностальгируем по золотому времени охотничьего хозяйства, но прекрасно понимаем, что вряд ли вернёмся к нему. О яде говорить не нужно, его не включат. Нужно действительно проводить семинары.
Владимир Геннадьевич Михалков, исполняющий обязанности руководителя Улан-Удэнского общества охотников: Охотхозяйство небольшое, порядка 200 тысяч гектаров. Территория находится вблизи города Улан-Удэ. Мы организуем любительскую охоту, в основном для населения. Здесь уже высказан проблемный вопрос про медведей. У нас медведь стал появляться в Иволгинском районе, до этого не наблюдался. Сейчас популяция возрастает. Также помимо борьбы с волками у нас ещё борьба с бродячими дикими собаками, потому что вокруг Улан-Удэ много питомников. Они выпускают собак, и те становятся хуже волка.
М. К.: Другого мнения быть не может – только тотальное уничтожение.
Сергей Владимирович Кузьмин, АО «Улан-Удэнский промысловик»: Недавно занимаюсь этим делом. Да, все говорят про медведя, люди предлагают действительно поощрять. Но вот добыли мясо, возникает вопрос: куда сдать? Ещё у нас идёт приток населения из дальних районов ближе к городу. Люди приезжают, у них зачастую нулевая охотничья культура. Не привыкли они к лицензиям. Работа с населением нужна очень серьёзная.
М. К.: Работа с населением вообще одна из основных, причём заниматься этим надо комплексом, это всё с кондачка не придумаешь. Активисты охотничьих обществ могут играть большую роль в этом плане. Подготовка охотминимума может быть интересной в этом отношении. Работа с детьми. Вот, кстати, разговоры о главном, которые сейчас ведутся в школах. Охота как патриотический элемент, часть патриотического воспитания поколения. Через детей до взрослых достучаться гораздо проще. Не обязательно мы воспитываем детей, но через детей и взрослых воспитываем. Через кружки юных охотников. Я не знаю, как у вас, но в Москве они есть. Я сам в Магадане, когда учился в школе, имел билет юного охотника, я с него начинал, и с 14 лет я имел право охотиться в сопровождении взрослых. Это было.
Юлия Александровна Самойлова, руководитель охотничьего хозяйства «Атия»: Наше охотхозяйство называется «Атия», находимся мы в 70 километрах от Улан -Удэ, в Заиграевском районе. Мы всегда считали, что у нас большое охотхозяйство, 74 тысячи гектаров. Проблемы у нас, наверное, всё те же самые. Медведи, волки. Также вокруг нашего охотхозяйства находится очень много населённых пунктов. Поэтому первой задачей была ликвидация браконьерства. Совместно с Бурприроднадзором проводили постоянные рейды. Ещё одной проблемой были «чёрные лесорубы», но мы их практически вывели. У нас вся территория разделена на участки, за каждым участком закреплена бригада охотников, и они заинтересованы, чтобы на территории их участка, их распадка был порядок и тишина: от этого зависит добыча, продуктивность хозяйства. Мы сажаем подкормочные поля, строим вышки, зимовье устанавливаем, всё прочее.
Нам очень помогает то, что у нас постоянно занято на всей территории порядка 120 охотников, это облегчает нам задачу. Также в нашем охотхозяйстве есть лучший волчатник Республики Бурятия и Дальнего Востока – Сергей Николаевич Линёв, мы работаем тесной командой с нашим охотоведом Сергеем Ивановичем Мерзляком. Сотрудничаем с Бурприроднадзором, Марина Владимировна всегда нам помогает. А ещё у нас есть свой небольшой лесной питомник, занимаемся выращиванием сосны, голубой ели.
М. К.: Давайте я попробую вынести из наших разговоров некоторый сухой остаток . Конечно, мне было очень интересно всех вас послушать. Насколько я понимаю, большая часть людей, которых я здесь услышал, выход на рентабельность охотничьего хозяйства видит в комплексности. Начиная от папоротника, который хоть и работа ради работы, но всё равно его собирают, и заканчивая голубой елью и рыбной заморозкой. В общем-то, все смотрят в сторону комплексности. Проблемы – это лимиты и их распределение. И ещё медведи и волки.
Все статьи номера: Русский охотничий журнал, октябрь 2024
