Охота появилась на территории нашей страны раньше, чем появилась сама Россия. Это, в общем-то, очевидно: первые кочевые роды, пришедшие на территорию Северной Евразии, совершенно точно не были вегетарианцами – прежде всего, потому что «бананьев у нас нема». Особенно круглогодичных «бананьев». Мясоедение было, да и остаётся вынужденно необходимой нормой питания людей, живущих в нашем климате.
В дальнейшем развитие охоты в нашей стране развивалось двумя путями. В отличие от Западной и Центральной Европы, где охота очень быстро (к рубежу 1000 года) стала прерогативой аристократии (в Англии вообще возникла королевская монополия на охоту в лесах, которая продержалась несколько сотен лет), в России она практически всю обозримую государственную историю делилась на две (позднее – на три) категории: охоту правящего класса – аристократии; позднее – дворянства и состоятельной части интеллигенции; и охоту простого народа.
При этом и охоту дворянства и аристократии нельзя рассматривать сугубо как развлечение имущих слоёв общества. В Средневековье охота была очень важной формой воинской тренировки, включавшей очень много необходимых для гридня, дружинника, боярина элементов – от уверенного управления конём на пересечённой местности в непредсказуемой ситуации до умения нанести удар копьём, ножом, стрелой в живое существо, страстно желающее избегнуть этой участи. Если кто-то думает, что при этом сам охотник находился в полной безопасности, то он глубоко ошибается: эпизодов, когда от рогов или клыков и когтей зверя погибал князь, герцог и даже король, полно как в отечественной, так и в зарубежной истории.
Кроме того, ничего из продукции охот благородного сословия не пропадало втуне: мясо солилось и коптилось, шкуры выделывались и шли на пошив сбруи, сапог, элементов униформы. Ничто не пускалось на самотёк. За всем этим следили рачительные мажордомы и дворецкие. Более того, из княжеских и царских, закрытых для простолюдинов охотничьих угодий выросла в будущем заповедная система сперва Советского Союза, а затем и Российской Федерации. Что такое Беловежская пуща и Кавказский государственный заповедник, как не бывшие Царские и Великокняжеские охоты?
И в более позднее время охоты аристократии имели важную, как бы сейчас выразились, народохозяйственную функцию, кроме развития молодецкой удали (тоже неотъемлемой части характера будущего офицера). Это – регулирование численности хищников и сельскохозяйственных вредителей: волков, лисицы и зайца. Всё проникновенное описание волчьей травли в «Войне и мире» – это оно и есть. Именно эти охоты помогали сдерживать рост хищников в степной и лесостепной зонах.
У рядового населения с охотой всё было прозаичнее. Охота для него была способом пополнить семейный, обычно не очень богатый котёл, а также способом добыть себе некие заготовки для сельской одежды. Кстати, массовая ружейная охота у небогатого населения в России сложилась только со второй половины XIX века, с повышением его благосостояния. Даже плохонький самопал, вышедший из-под рук сельского кузнеца, стоил довольно дорого и мог быть по карману или состоятельному однодворцу, или сельскому старосте. Основным же орудием добычи как зверей, так и птиц были многочисленные самоловы – от простейших, таких как петли и сети, до довольно изощрённых, таких как черканы и самострелы.
Основным их преимуществом в глазах крестьянина или промышленника были дешевизна и простота в использовании. (Автор статьи не устаёт повторять, что самое большое количество диких животных за всю историю человечества было добыто именно петлями, а никакими не сверхдальнобойными винтовками со сверхтепловизионными прицелами. Причём это касается не только кроликов, куниц и косуль, но и слонов и носорогов. Главное оружие человека – это то, что делает его человеком: ум и сообразительность. Безусловно, общество пытается с этим бороться, но пока без особого результата.)
А вот то, что значительная часть продукции охоты, добытой рядовым населением, находила сбыт на рынке, повлияло на развитие промысловой охоты, которая впоследствии сыграла решающую роль в развитии российской государственности вообще. Дело в том, что до первой трети аж XVIII века на территории Московского царства или Российской империи не было известно никаких месторождений драгоценных металлов. И в течение 400, а то и более лет пушнина играла важнейшую роль – межгосударственной и внутригосударственной валюты. Расчёты между иностранными державами и крупными феодалами внутри страны шли в соболях и белках.
Более того, экспансия русского населения за Урал была вызвана именно необходимостью осваивать новые, наиболее продуктивные охотничьи угодья. Как конкистадоры в Центральной и Южной Америке шли за золотом, попутно присоединяя к Испанской короне новые территории и народы, так в Зауралье русские казаки и промышленники шли за соболем – с тем же самым результатом. Если мы обратим внимание на политические границы нашей страны сегодня, то мы обнаружим, что они почти в точности повторяют очертания ареала этого пушного зверя. Более того, значительное время существовала государственная монополия (частично возрождённая при СССР), когда шкурки определённых видов животных – таких как соболь, куница, горностай, выдра, бобр и калан – подлежали если не обязательной сдаче, то уж обязательной регистрации в органах государственного управления.
Существовала специальная система сбора подати шкурками пушных животных – ясак, строго регламентированная, и нарушение порядка выплаты этой подати каралось так же сурово, как и недоимки в подати денежной. Более того, государство настолько было заинтересовано в продукции промысла, что не содействовало крещению ясачных инородцев (при крещении инородец автоматически переходил в другое податное сословие). Интересно, что ясачное налогообложение в той или иной форме сохранилось аж до 10-х годов XX века, причём просвещённые и уже вполне состоятельные жители Камчатки покупали на рынке соболей, чтобы сдать их в виде определённого ещё в XVIII столетии вида налогообложения! Более того, экспорт пушнины играл важнейшую роль в экономике России и даже СССР вплоть до 50-х годов XX века, занимая третье место, вслед за экспортом древесины и продукции сельского хозяйства.
А что происходит с охотой в России сегодня? Каковы реальные тенденции в отрасли, увеличивается или уменьшается ли численность охотников, какова составляющая промысла и спортивной охоты в экономике страны, каков природоохранный вклад охоты?
Про природоохранный вклад охоты – это отнюдь не оксюморон, как считают многие далёкие от охоты читатели: охота во всех странах мира без исключения встроена в общую природоохранную систему. С одной стороны, это наиболее эффективный и наименее затратный инструмент регулирования численности животных. Напомним, что в странах, временно отказавшихся от охоты, неохотничьи методы такого регулирования выглядят значительно менее гуманно: в Голландии гусей травят газами, а в Ботсване слонов, которые угрожают посевам, убивают цианистым калием. С другой стороны, охота – это способ вовлечь человека в активное взаимодействие с природой, в том числе в природоохранные мероприятия. Охотник, платящий изрядные взносы и обязанный участвовать в обустройстве угодий, само собой разумеется, будет интересоваться численностью дичи и будет стараться не допускать её снижения. Так это реализуется, скажем, в Германии (см. «Русский охотничий журнал», № 8–10, 2023).
Однако, несмотря на всю общую неустроенность и неразбериху в отрасли, сегодняшняя Россия удерживает в области охоты совершенно однозначные и неоспоримые лидирующие позиции на мировом уровне. На территории России сегодня живёт охотничий народ с самой широкой областью распространения в мире – это эвенки (в старой русской литературной традиции – тунгусы). В нашей стране зарегистрирован крупнейший охотпользователь мира, в аренде которого находятся самые обширные охотугодья, закреплённые за одним юридическим лицом – это компания «Сахабулт». В конце концов, Росохотрыболовсоюз с его более чем шестьюстами тысячами членов – самая крупная общественная организация охотников и рыболовов в мире. До сих пор на пушных аукционах самая большая доля дикой пушнины происходит из России. Да и, в конце концов, крупнейший в мире трофей лося также добыт в нашей стране!
Однако эти лидирующие позиции существуют у нас в стране сами по себе, вне связи с положением дел непосредственно в отрасли, а кое в чём – так и прямо вопреки этому положению. Но это не значит, что охотничье сообщество, если оно всё-таки возникнет (на что я, несмотря ни на что, продолжаю надеяться), не сможет эти очевидные преимущества использовать для дела укрепления и развития охоты как одной из важных рекреационных, экономических и природоохранных составляющих существования нашей страны.
О различных формах, в которых, возможно, будет развиваться охота в нашей стране в будущем, мы можем сегодня узнать из других материалов, публикуемых в нашем номере. Но то, что Россия, и охота, сыгравшая одну из ключевых ролей в развитии нашей государственности, неотделимы друг от друга – несомненно.
Все статьи номера: Русский охотничий журнал, февраль 2025
