Россия обладает самыми обширными охотничьими угодьями в мире. Их площадь составляет более 1,59 млн га, что соответствует примерно 93% от территории страны.
По состоянию на 2018 год из всей площади охотничьих угодий общедоступные составляли 54,67%, а закреплённые – 45,33%. В разных субъектах Российской Федерации это соотношение очень изменчиво. Пока в одном регионе нет положенных по закону общедоступных угодий (в размере 20%), в другом, наоборот, может не оказаться даже 10% закреплённых.
Согласно данным Федеральной службы государственной статистики, по состоянию на 2018 год в нашей стране осуществляло деятельность более 4,5 тысяч охотпользователей, из которых чуть более 350 – индивидуальные предприниматели, а остальные – юридические лица разных форм организации. На сегодняшний день войти в это число, став «новым» охотпользователем, можно, только выиграв право заключения охотхозяйственного соглашения на ранее бывшее общедоступным угодье, «выставленное на аукцион» по решению уполномоченного регионального органа.
Обладатели долгосрочных лицензий могут заключить охотхозяйственное соглашение на уже закреплённые за ними угодья в «упрощённом» порядке, без аукциона. Большинство из них это уже сделали, но в некоторых регионах доля юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, «обладающих правом долгосрочного пользования животным миром, которое у них возникло на основании долгосрочной лицензии на пользование животным миром в отношении охотничьих ресурсов до дня вступления в силу Федерального закона об охоте», ещё значительна. Естественно, с каждым годом количество таких пользователей уменьшается. Различия между деятельностью по охотхозяйственному соглашению и по «долгосрочной лицензии», если опустить малоинтересные большинству читателей нюансы, сводятся к несколько более широким правам лиц, заключивших соглашения. Причём практическая разница в «ширине» этих прав отличается от региона к региону в зависимости от сложившейся там практики.
Бывают, конечно, всякие «экзотические» случаи закрепления охотугодий, обычно обусловленные судебными решениями, но они носят единичный характер.
Существует также возможность «выкупить» юридическое лицо, за которым угодья уже закреплены. Правда тут есть нюанс: не все организационные формы вообще предполагают такую возможность. Например, не получится «купить» ИП или общественную организацию. Также, несмотря на, мягко говоря, юридическую неоднозначность, в некоторых регионах встречается институт серой «субаренды», когда у действующего охотпользователя некие лица берут часть угодий «в эксклюзивное пользование на особых правах». Надо сказать, что раньше, до принятия «Закона об охоте…», закрепление охотугодий было довольно закрытым процессом, «долгосрочные лицензии» желающим периодически выдавались фактически волевым решением.
На сегодняшний день же этот процесс довольно прозрачен, за исключением всего одного, но важного вопроса – принятия решения о «выставлении на аукцион» конкретного угодья. Этот вопрос полностью находится в компетенции регионального уполномоченного органа и никак нормативно не урегулирован. Фактически границы многих охотничьих угодий сложились давно, нередко – более полувека назад, хотя нормативно их описание неоднократно менялось. Сейчас во всех регионах обязаны быть утверждены «схемы размещения, использования и охраны охотничьих угодий на территории субъекта Российской Федерации», где прописаны актуальные границы.
В соответствии с «Законом об охоте…» каждый охотпользователь в закреплённых за ним охотугодьях обязан провести внутрихозяйственное охотустройство, документом которого является «Схема использования и охраны охотничьего угодья». В законодательстве почти нет требований к этому документу, кроме его формального содержания (не требуется ни специальное лицензирование организации для такой деятельности, ни какая-либо экспертиза для самого документа), поэтому качество проведённых мероприятий и составленных по их итогам «Схем…» сильно разнится. На разговорном уровне охотники частенько делят охотпользователей на две основные категории: «общества» (именно так, с ударением на «а») и «частники». И действительно, большинство закреплённых угодий закреплены либо за обществами охотников, либо за «коммерческими» юридическими лицами. Поэтому об этих категориях мы поговорим подробнее. Но сначала надо сказать, что в действительности вариантов несколько больше. Например, имеют свои закреплённые охотугодья некоторые объединения коренных малочисленных народов Российской Федерации.
Помимо них охотпользователями бывают специализированные государственные или муниципальные учреждения. Так, существует сеть государственных опытно-охотничьих хозяйств, подведомственных федеральному Министерству природных ресурсов и экологии. Есть в некоторых регионах такие же опытные хозяйства, но закреплённые за региональными бюджетными учреждениями. Наконец, встречаются охотпользователи и муниципального уровня. Однако и этим перечень возможных «типов» пользователей не исчерпывается, встречаются и более редкие варианты. Так, есть свои закреплённые охотугодья у знаменитых вузов – «школ охотоведения» (сейчас эти учреждения называются Иркутский государственный аграрный университет и Вятская государственная сельскохозяйственная академия). Научно-опытное охотничье хозяйство имеется и у ВНИИОЗА – единственного охотоведческого научно-исследовательского института в нашей стране.
Но, вернёмся к, пожалуй, самой известной категории охотпользователей – общественным организациям. В основном это республиканские/краевые/областные/городские/районные и прочие «территориальные» общества, большинство из которых исторически входит в Росохотрыболовсоюз. Кроме них, существует несколько «ведомственных» общественных организаций, самая крупная структура из которых – Военно-охотничье общество. Реалии в этих организациях самые разнообразные. По факту представлять собой такое юридическое лицо может всё что угодно, от многотысячного общества с соответствующей структурой управления до дюжины деревенских друзей-соседей.
А вот общим для большинства организаций является то, что они существуют ровно в той мере, в какой являются хозяйствующими субъектами с закреплёнными за ними угодьями. По крайней мере, примеры, когда общество по каким-либо причинам лишилось охотничьих угодий, но продолжило функционировать, исчезающе редки. С другой стороны, это вполне логично, особенно если вспомнить историю их становления. Ведь эта система формировалась в значительной мере по инициативе советского государства с целью возложить на общественные структуры часть деятельности по содержанию охотничьих угодий.
Теперь о «частных» пользователях и их угодьях. Обычно «частным» в народе именуется любой охотпользователь, юридическая форма которого – не общественная организация и не бюджетное (казённое и т. д.) учреждение. Чаще всего это акционерное общество или индивидуальный предприниматель, но встречаются и более экзотические формы. Часто в разговорах все такие угодья называют «коммерческими» хозяйствами, что по фактическому положению вещей не совсем верно. У слова «коммерция» есть хорошее лаконичное определение: «деятельность по продаже товаров или услуг с целью получения прибыли». При этом на деле большинство этих охотпользователей (точная доля, конечно, будет различаться в зависимости от конкретного субъекта России) функционирует в основном (а часто – исключительно) для удовлетворения охотничьих потребностей (в широком смысле) их «владельцев». Угодья таких пользователей могут по хозяйственной организации сильно различаться и представлять собой как суперэлитные хозяйства с ВИП-инфраструктурой и многочисленным персоналом, так и рядовые угодья, содержащиеся вскладчину небольшой группой охотников со средним достатком.
Существующие реалии в большинстве случаев даже при желании не позволяют строить вокруг охотничьего хозяйства успешную коммерческую деятельность. Если разделить «частные» хозяйства России по доходности (хотя чаще – убыточности), то выглядеть это будет примерно следующим образом. На одном полюсе будут редкие неубыточные хозяйства. Чаще всего они «сидят» на каком-нибудь серьёзном ресурсе. Обычно это или трофейные звери, или птицы (обычно – водоплавающие), массово скапливающиеся на каком-нибудь особо удачном участке. Сюда же можно отнести некоторое количество «зверовых» хозяйств, расположенных в хороших логистических условиях относительно столицы нашего государства. Существует, конечно, и какое-то количество периферийных «частных» хозяйств, «неубыточность» которых бывает обусловлена не столько большими доходами, сколько отсутствием необходимости делать серьёзные вложения.
На другом полюсе находятся те самые элитные хозяйства, часто с вольерными комплексами, комфортабельным жильём, многочисленным персоналом и вложенными во всё это космическими суммами. Тут понятно, что о какой-то доходности речи не идёт – как правило, такие угодья решают совсем другие задачи. А между указанными полюсами находится не такая уж малочисленная прослойка угодий, которые содержатся преимущественно «для себя», но при возможности их «владельцы» не против и заработать на коммерческой охоте, стремясь компенсировать часть затрат или, в идеальном случае, «выйти в ноль». Как правило, эти люди – увлечённые заядлые охотники, состоятельные, но отнюдь не «олигархи».
Из любой схемы, наверное, можно найти исключения, и в отечественном охотничьем хозяйстве, конечно, существуют пользователи и угодья, не вписывающиеся в предложенную систематику. Но исключения эти будут довольно редки.
