В начале – необходимое уточнение. Мы привыкли называть «егерями» как представителей охотничьих властей, осуществляющих надзор за правильностью проведения охот, проверяющих наличие необходимых лицензий, разрешений и пр., так и персонал, который в охотничьих угодьях работает, занимается их обустройством и биотехнией, а также собственно организацией охот.
Первых за несколько десятков охот, в которых я принимал участие в разных европейских странах, мне довелось видеть только однажды, да и то они были «совместителями»: та охота проводилась на немецких государственных землях, где вся полнота власти принадлежит лесному ведомству. Браконьерство в законопослушной Европе не то что полностью отсутствует (в семье, как говорится, не без урода), но сколь либо серьезной угрозы не представляет. Соответственно, в рейдах, контроле на дорогах, проверках и пр. особой нужды нет. Так что речь пойдет исключительно о второй категории.
При всех весьма значительных порой различиях в охотничьем законодательстве базовые принципы в Европе все же общие: право охоты на тех или иных землях (не путать с правом охоты как таковым, с наличием охотбилета и связанной с этим учебой, экзаменами и т. д.) привязано либо к собственности, либо к аренде. Иными словами, владелец земли, не имеющей специального ограничительного статуса, вправе охотиться самостоятельно либо сдавать угодья в аренду. В принципе, условия аренды носят абсолютно договорной характер, т. е. стороны могут включить в договор любой не противоречащий закону пункт, но, сколько я не разговаривал на эту тему в Германии, Венгрии, Италии, Литве, – ни разу об обязательствах по обустройству и биотехнии не слышал. Только деньги (оговорюсь: ничего не знаю о санитарных, противопожарных и пр. требованиях лесных ведомств к находящемуся в собственности или аренде лесу – речь исключительно про охоту). Мне также никогда не доводилось слышать применительно к охотничьим хозяйствам ни об охотоведах, ни о какой-либо специальной профессиональной подготовке егерского состава. Да и вообще, наличие в принципе и численность егерского состава целиком зависят от кошелька владельца/арендатора угодий.
Несколько примеров из личной практики. Пару раз доводилось выезжать в Венгрию на загонную (а вернее сказать, нагонную) охоту на зайцев. Организатором выступала базирующаяся в Будапеште посредническая компания, же принимающей же стороной было районное общество охотников. По минимализму, если не сказать, бедности, конторы, транспорт (трактора и «уазики») все довольно сильно напоминало наше районное общество РОРСа. С одной существенной поправкой: венгерские охотники и в самом деле полагают это общество своим. В роли загонщиков выступали члены общества, зачастую со своими собаками. Они вели загоны, подбирали, несли, шкурили битых зайцев, зарабатывая валюту на нужды общества, и с удовольствием принимали весьма скромные чаевые. Один из дней был посвящен индивидуальной охоте на косуль с подъезда. И здесь был задействован личный автотранспорт местных охотников, а к «казенной» оплате охоты добавилась, соответственно, личная амортизация и бензин.
В Польше аналогичная охота была не нагонной, а загонной. Там несколько членов арендующего охотугодья кружка (по-польски «коло») выступало в роли организаторов-надзирателей, а на роль загонщиков нанимались местные «пэтэушники». А вот на охоту на копытных нас принимало «коло» побогаче. Угодья были, по европейским понятиям, огромные – 14 тысяч га, и там уже было три или четыре штатных егеря, ровно с теми же, что и у нас задачами. «Коло» было не местное, состоявшее преимущественно из варшавян (а угодья находились на самом западе страны, в двухстах с лишним километрах от столицы), и без персонала, который бы отвечал за строительство и поддержание вышек и лабазов, текущие взаимоотношения с окрестными крестьянами (потравы – одна из главных проблем европейских охотхозяйств), наконец, знал, куда сейчас ходят кабаны, было просто не обойтись.
В Германии про хозяйства такого размера мне даже слышать не доводилось. «Стандарт» – несколько сот га. Обычно их содержат вскладчину несколько охотников, которые, если кого и нанимают, то на разовые работы.
Вообще, уровень «самостоятельности» охотников в Европе на порядок выше, чем в европейской части России. Отчасти это объясняется общей лучшей подготовкой (к примеру, КАЖДЫЙ европейский охотник умеет ошкурить любую дичь от лисицы до оленя, чего не скажешь о наших коммерческих охотниках), однако в большей степени, как мне кажется, связано с размерами угодий. Когда это 500-700 га, на которых ты постоянно (и только на них!) охотишься – не мудрено, что будешь знать каждый бугорок, каждый куст, каждого кабана в лицо. И никакой егерь не нужен, чтобы отвести тебя за руку на охоту.
Коммерческих хозяйств, для которых продажа охот была бы не подспорьем, а бизнесом, в Германии нет. А в Венгрии или Болгарии – есть, и в них есть соответствующие егерские службы. Весомую часть их дохода, судя по всему, составляют клиентские чаевые, и работают егеря в хозяйствах, как правило, очень старательно.
В Швеции, где мне довелось охотиться на гусей, егеря были «привязаны» не к угодьям, а к компании, организующей охоту. Вкалывали они на совесть и делали это весьма профессионально – готовили скрадки, развозили на «квадре» по стрелковым позициям, помогали маскироваться, манили, бегали достреливать подранков и собирать битых гусей. А вот потрошить отказались вежливо, но твердо – не входит в служебные обязанности.
Русский охотничий журнал, март 2013 г.
