Вчера, 09.06.2018, после 16:30 (то есть уже фактически по окончании рабочего дня), в интернете на различных сетевых ресурсах стали появляться документы, похожие на приказ по Минприроды России № 252 «О структуре центрального аппарата Министерства природных ресурсов и экологии Российской Федерации», а также приложения к этому приказу, отражающие вот эту вот структуру.
Сразу обратило на себя внимание, что многострадальный охотдепартамент, сменивший за последние десять лет не одно название и четырёх руководителей, из этой структуры исчез. Зато появились две другие структуры: Департамент государственной политики и регулирования в области лесных ресурсов и охотничьего хозяйства и Департамент государственной политики и регулирования в области ООПТ.
Что это значит?
Ну, прежде всего, появится единый орган управления заповедниками, национальными парками и федеральными заказниками России, подчинённый непосредственно заместителю министра.
Напомню, что в 2016 году уже БЫЛ ПОДПИСАН приказ без даты об объединении охотдепартамента и подразделения, отвечавшего за особо охраняемые природные территории. Более того, сотрудники заповедного управления даже пришли в помещения охотдепартамента и им указали места, где будут стоять их столы.
Позднее, в декабре, этот приказ и упоминания о нём исчезли из писаной истории, а в охотдепартамент был назначен его нынешний руководитель, член редакционной коллегии «Русского охотничьего журнала» Андрей Филатов.
Однако идеи совместить охотничье хозяйство с чем-либо ещё уже давно не покидают головы чиновников центральных аппаратов власти.
Напомню, что в нулевые годы в ходе административной реформы 2003–2004 гг. он был объединён с ветеринарным надзором в составе Россельхознадзора, и только позднее, стараниями В. Мельникова, выделен в отдельное подразделение Минсельхоза, но ненадолго. Позднее охотников в составе Минсельхоза объединили с лесниками в одном департаменте. Уже потом, при передаче леса и охоты в Минприроды, их снова развели по разным департаментам.
Объединение охотничьего хозяйства с лесным, судя по всему, проводится в русле всеобщей европеизации российского законодательства (несмотря на все наши разногласия и даже ругань в адрес «Гейропы» и «гейропейцев», все наши реформы имеют именно европейские корни, чаще всего – германские).
К чему это приведёт? Охотничьему хозяйству не впервой погибать. Не погибло оно раньше, не сгинет и сейчас.
Да, конечно, лучшие умы отрасли считают, что в тени огромного лесопромышленного комплекса крохотная охотхозяйственная составляющая просто потеряется и будет управляться по остаточному принципу. Такому остаточному, что его на кончике иглы не разглядеть.
А пробовали ведь. Вот во время слияния с Россельхознадзором и пробовали. Не получилось. Слишком разные объекты, формы хозяйствования и методы управления.
А почему у немцев получается, спросите вы?
А потому что лесное и охотничье хозяйство у немцев исторически сращивалось несколько столетий – раз. Лесное хозяйство Германии последние 80 лет (как минимум) не имеет значительного хозяйственного и промышленного значения. Имеет скорее природоохранное – и в этом более схоже с нашим управлением заповедниками и национальными парками – два.
Дивергенция между лесным и охотничьим хозяйствами у нас шла не только в области производственной, но и образовательной: специалисты по управлению лесами обучались иначе, чем специалисты по охотничьему хозяйству, и наоборот.
В общем, нам остаётся ждать дальнейшего развития событий, о чём вам с удовольствием расскажут авторы «Русского охотничьего портала».
И ещё раз повторю: поводов причитать «Ох, пропал калабуховский дом» нет. Пока – нет, не пропал, ещё стоит. Просто продолжит ветшать и разваливаться, как любой дом, до которого никому нет дела.
