Давным-давно случилась эта новогодняя охота. Вечером 31 декабря за праздничным застольем под молодого поросёнка мы делились пережитым за год, обсуждали планы на новый. Тут и куранты возвестили о том, что пришло новое время! А за несколько часов до этого, перед самой новогодней ночью мой друг предложил наутро поехать на охоту – представляете, утром 1 января! Я, конечно, согласился, но… домой приплёлся только в четыре часа утра, а в шесть мой друг уже вовсю сигналил под окнами!
Как же нелегко было подняться с уже нагретой постели… Да и состояние оставляло желать лучшего. Но через пару непростых (для меня) часов дороги мы, как и было запланировано, въехали в изумительные по лосю места, где сосновый бор перемежался болотинками с кустарником. Первое утро нового года было мягким: лёгкий морозец в –5–6 градусов, лучше не придумать. Я уже немножко отошёл, да и горячий чай сделал своё дело. Погода нам явно благоволила. В таких условиях можно и нужно пробовать охоту на лося с подхода – одну из наиболее увлекательных, с адреналином, охот. Когда мороз отпускает, то появляется отличная возможность подойти на расстояние верного выстрела. Зверь может подпустить совсем близко, настолько, что даже и не ожидаешь такой встречи накоротке. Совсем другое дело, когда мороз трескучий: тогда зверь на дневном отдыхе лежит чутко, поводя своими ушами-локаторами и постоянно прислушиваясь. Даже и думать нечего пытаться пробовать в мороз такую охоту – это совершенно пустое и бесполезное занятие. Зверь поднимется, когда ты будешь ещё далеко, и гарантированно уйдёт незамеченным.
И вот за такими мыслями вдруг – стоп машина! Три свежайших перехода – ещё пар идёт! Но вот проехать нам в те места можно только по просекам, плюс ещё 2–3 таёжные дороги, в общем, не обрежешь толком. Значит, делать нечего: остаётся классический подход! И вот бросили мы под вековыми елями машину и тихонько пошли. У нас с собой были широкие охотничьи лыжи. Без лыж к средине зимы в лесу и делать нечего: снега наваливало много, а бывало, и очень много. Лыжи обыкновенные, даже камусом не подбитые, хотя такие бы не помешали. Лыжи с подбивкой шкурой с лосиных ног не позволяют проскальзывать назад, особенно если имеются бугры, горки, сопки. Да и снега на такие лыжи, особенно при потеплениях, налипает гораздо меньше, и идти легче, удобнее. Но, увы, что имеем, на том и идём.
Одна болотинка, другая, третья… пятая! Уж не знаю, почему, но звери все на ходу. Обычно лоси, как и почти все копытные звери, после утренней кормёжки располагаются на дневную лёжку-отдых и неспешно переваривают съеденный завтрак. А тут идут и идут. След непристывший, явно прошли вот только что, перед нами. Не позднее одного-двух часов. Если бы прошло больше времени, то след бы застыл, успел затвердеть. А тут пальцами нажимаешь – мягкий снег, рассыпается под рукой. Видимо, эта оттепель, что пришла в новогоднюю ночь, расслабила зверя. Да ещё и ветерок лёгкий, тепло. Солнца нет – хмуро и пасмурно. Болотинки почти все сухие, если некоторые и с водой, то суровые морозы до Нового года сковали всё ещё с осени. Поэтому мы шли напрямую совершенно без боязни, не теряя и не выпуская след лосей из внимания. А лоси всё идут себе, гуляют не спеша – там кустики погложут, тут веточки сосновые посламывают. И мы медленно, не спеша, аккуратно идём за ними. Ну, вот сейчас уж нагоним, вот куст затрещал, вот тень мелькнула – ан нет! Вот так, медленно и не торопясь, прошли мы уже, наверное, километров пять-шесть. Уже и через обе таёжные дорожки перешли. В тайге у нас сплошные просеки, и лес разбит на кварталы. В послевоенные годы здесь находилось немало поселений, люди были просто сосланы сюда по тем суровым законам на лесозаготовки. Вот они-то и наделали лесных дорог, чтобы вывозить заготовленный сибирский лес. Но сейчас дорожки и просеки по большей части завалены упавшими лесинами, заросли деревьями, кустарником – не сильно-то по ним и проедешь в случае чего.
Время тоже идёт, уже после обеда – а лоси движутся потихоньку. Уже начинаю думать: «Ну! Значит, не удалось! Но не беда, зато как прогулялись! А воздух-то какой новогодний!..» Вот след зайчика, вот – лисички, там след куницы, а тут пробегал голодный волк. Около болотинок, по краю бора, то глухарь вдруг слетит, то веером рассыплется по кустам выводок рябчика. Но нам не до них сегодня: мы упорно идём по следам лосей. Однако уж больно короток зимний день: не успеваешь и глазом моргнуть, как начинает он подвигаться к сумеркам, тем более в такую погоду. «Давай, – говорю приятелю, – возвращайся, ищи подъезды на эти дорожки, а я ещё прогуляюсь, пока ты подъезжаешь». И пошёл дальше один. Перешёл ещё одну дорожку, впереди – низина, по краям – кустарник густой, а на бугре – редкие сосны. И по следам видно, что лоси пожелали остановиться именно здесь! Ещё когда мы встретили след лосей, то прочитали, что один след крупного быка – самца лося, другой – средний – коровы, самки, а третий след и того меньше – явно бычок. Всю дорогу они держались вместе, не расходясь далеко друг от друга. Поднимаюсь чуть по левому краю низинки – и вижу: на противоположном краю здоровый бык мечется то вправо, то влево. Расстояние метров 70. В руках у меня немецкий лёгкий гладкоствольный «Зимсон» 16-го калибра, в стволах – пули Полева. Вскидываю, секунда на прицеливание, выстрел! Слышу характерный шлепок пули. Бык рванул вперёд, и получилось, что немного в мою сторону! Ого, это опасновато! Срываю крепления с лыж и бегом через кусты вперёд. Пролетаю за секунды с полста метров – да что же это такое? Стоит лось передо мной на 60 метров! Вскидываю ружьё – лось делает прыжок и… падает на колени! А у меня случилась осечка – ну надо же в такой момент. Он вскакивает и ну от меня на махах! Пока переломил, пока прицелился – до него уже под 150 метров. Где уж там!
«Ну, – думаю, – отличился… Лось-то был уже в рюкзаке – и на тебе!» И тут вдруг вспоминаю, как после шлепка пули, когда огромный бычара пошёл после выстрела, там, рядом, вдруг содрогнулась большая сосна – я ещё краем глаза отметил, как с неё повалился снег. Надо проверить… Иду, изучаю обстановку. Нет, высечка отличная, кровь хлестанула, всё как положено... (Высечка, кто не знает, это выбитый пулей клок шерсти, говорящий охотнику о том, что пуля попала в хорошее, убойное место. Иногда в месте высечки из зверя пуля выбивает осколки костей, иногда по цвету крови можно определить характер ранения.) Смотрю по сторонам: а что это там за куча? Так это же под той самой дрогнувшей сосной лежит не куча даже, а гора! Ба! Да это же огромный лось! Здоровенный бык – и он уже затих. В этот момент меня накрыла волна такого охотничьего счастья… Того самого, когда ты вдруг осознаёшь, что вот так, с большим шансом для зверя уйти от охотника, ты его всё-таки переиграл! Сумел и подойти очень близко к такому могучему лесному великану, и добыть его! В такие моменты мир вокруг становится совершенно другим: и небо не хмурое, и на улице не зима со снегом и холодом, и вся усталость куда-то улетучивается напрочь. Здесь и сейчас только ты и добытый тобою зверь. И другого мира вокруг совершенно нет! С этими мыслями я оставил лося и пошёл на ближайшую дорогу, встречать друга, а вот и он уже подъезжает! «Ну что? – спрашивает. – Домой?» Я с бесстрастным лицом сажусь в машину, киваю головой: «Да, да…» Отъехали на километр, тут я ему и сообщаю приятную весть: «Возвращаемся!» Было в его взгляде сначала недоумение, но на смену быстро пришло столько удивления, что… В общем, отсроченная весть оказалась очень приятной. А вот лось оказался до того здоровенным, что мы вдвоем еле-еле, через верёвку, задрали его на спину свежевать.
Близко подъехать к зверю не получилось: не дали саженцы маленьких сосенок в глубоких замёрзших бороздах. И «каких-то» сто метров до машины мы выносили наш трофей часа два, не меньше. К самой ночи еле-еле управились: центнера за три оказался бык! Уж новогодний так новогодний! Вот так было… И вас, дорогие читатели «Русского охотничьего журнала», с наступающим Новым годом! Ни рогов всем, ни копыт!
