Для охотника приближение новогодних праздников – не просто бытовая суета в поисках подарков или выбора места на глобусе, где бы встретить любимый праздник детства. Для охотника (причем европейские нимроды в этом плане нисколько от российских не отстают, а во многом даже опережают!) главное – добыть к новогоднему столу дичину и закрыть лицензию, срок которой обычно истекает как раз с окончанием декабря.
Некрепкий морозец при чистом небе и ярком солнце придает особое очарование поездке на автомобиле – дали просматриваются до самого горизонта. А там, куда мы ехали с приятелем – на восточную окраину Рязанской Мещеры, которую называют еще Мещерским краем или Мещерской стороной, – было на что посмотреть. Очаровательны сами по себе среднерусские пейзажи, каждая деталь которых – перелесок, подошедший вплотную к дороге, холм в отдалении с куртиной берез, обрывистый берег незатейливой речки – словно специально создана, чтобы вызывать ощущение домашнего уюта. И нет ничего удивительного в том, что не только сердце Есенина, родившегося и выросшего здесь, навсегда оказалось в плену у мещерских берез и черемух, но и перо такого южного по рождению и первым романам писателя, как Константин Паустовский, с годами вдруг, утратив прежний романтический строй, обрело второе, лирическое дыхание в лесах и озерах под Рязанью.
Но пейзажи – это не все, что хотелось увидеть. Неподалеку от места, где предполагалась охота, стоит поселок-городок с не самым, согласитесь, обычным названием Гусь-Железный. Не стану углубляться в историю, скажу только, что при основанном на речке Гусь в XVIII веке братьями Баташевыми железоделательном заводе возникло село, сохранившее до нашего времени немало страшных тайн владимирских Мономахов. С тех пор над небольшим поселком возвышается огромный Троицкий собор, не уступающий размерами храму Христа-Спасителя. Выстроенный в псевдоготическом стиле, он, по моим представлениям, должен был производить угнетающее впечатление на человека и вызывать мрачные ассоциации с замком Влада Цепеша Дракулы. Чтобы «два раза не вставать», скажу сразу, что собор в лучах солнца выглядел вполне веселеньким, как, впрочем, выглядит и замок трансильванского деспота под Брашовом.
Хозяйство
Кстати, о Европе. Мне пришлось охотиться в нескольких зарубежных странах, в том числе и настолько восточных, насколько могут быть восточными бывшие республики СССР. И нужно сказать, что на удивление быстро преобразились охотхозяйства стран соцлагеря, обретя современную, практичную и в то же время комфортную инфраструктуру. Примерно то же произошло в Латвии и Литве, а вот в Украине, не говоря уже о многих других наших бывших «братьях навек», как и в России, становление охотничьих баз достойного уровня вследствие всем понятных причин идет долго и весьма неравномерно. Та, в которую приехали мы, расположилась у деревни Гиблицы, на берегу Оки, и едва открылись въездные ворота, стало понятно, что это база как раз европейского уровня.
Хочется сказать о ней несколько слов прежде всего потому, что пройдет время (и, судя по всему, немало времени), и многие охотничьи хозяйства (во всяком случае в зоне полутысячи километров от мегаполисов) обзаведутся такими базами – иначе им просто не выжить в конкурентной борьбе. Другими словами, база Гиблицкого охотхозяйства – своего рода «опытный образец», который в нынешних условиях, увы, требует постоянных дотаций. Да, требует, но если бы такой базы не было, не было бы и образца для подражания. Не благодаря экономическим обстоятельствам, а вопреки им все больше появляется в стране таких баз, и есть надежда, что процесс этот неостановим.
Симпатичные, чем-то напоминающие альпийские шале гостевые деревянные дома с теплым туалетом и небольшими комнатами на двух-трех человек. Скандинавский, то есть без излишеств, но при этом весьма комфортный интерьер. Комната на базе нужна охотнику, чтобы хорошо выспаться, то есть главное в ней – удобная кровать и чистая постель. Ну и шкаф – чтобы вещи не валялись на полу по углам. Все это в комнатах есть. А время провести лучше в компании, и для этого на базе выстроен «главный дом», где столовая и бильярдная располагают к общению и беззаботному времяпрепровождению. В таких местах пересказывание охотничьих баек приобретает форму клубного общения.
Зима не самое лучшее время для стрельбы по тарелочкам, и машинки, расставленные по территории базы, были зачехлены, однако, со слов уже побывавших здесь раньше друзей, в теплое время года тут проводят не только стендовую стрельбу, но есть возможность поупражняться на таком раритете, как мишень «бегущий кабан». Разумеется, есть место, где можно пристрелять карабин.
Так уж получилось, что практически одновременно с нами в «Гиблицкое» приехало то ли с проверкой, то ли просто познакомиться областное охотничье руководство. Мне было интересно, и я напросился поездить с ними по хозяйству, посмотреть. Гидом в этой экскурсии стал один из совладельцев хозяйства, благодаря которому оно возникло и на организационном таланте которого зиждется. Речь идет о хорошо известном в охотничьих кругах Леониде Палько. Страстный охотник, Леонид Леонидович убедил в свое время друзей взять в аренду землю бывшего регионального заказника, на охрану которого из бюджета области просто не выделялись средства. А если и выделялись, то до «места назначения» не доходили (что по нынешним временам само собой разумеющееся дело), благодаря чему заказник быстро превратился в проходной двор. Нужно отдать должное руководству области – оно пошло навстречу Палько и его товарищам, обеспечив тем самым в данной географической точке воспроизводство животного мира и как бы выполнение международной программы по сохранению биоразнообразия, не потратив на это дело ни копейки из бюджетных средств.
Разумеется, нам не удалось объехать все хозяйство, посмотреть все засеиваемые поля (их тут полтора десятка) и прикормочные площадки. Но сомнений в том, что работа проводится так планомерно и грамотно, что ее можно ставить в пример многим другим хозяйствам, не осталось.
Пока ехали в «уазе, Леонид рассказывал о разных проблемах, и по тому, как он говорил, уже было видно, что в «Гиблицкое» он вкладывает всю душу. Когда-то в «Науке и жизни» был такой раздел для рукастых мужиков – «Маленькие хитрости». О нем невольно вспомнилось, когда Палько перечислил, до скольких маленьких хитростей они додумались сами и сколько позаимствовали у коллег, когда обустраивали всего-навсего вышки у прикормочных площадок. И так – во всем. Анализируют и применяют опыт других хозяйств. Когда не могут придумать что-то полезное сами, приглашают специалистов и, следуя их советам, добиваются весьма ощутимых результатов в повышении эффективности биотехнии, в экономике хозяйства, в совершенствовании умений и навыков егерей.
Может быть, то, что я тут пишу, выглядит голословным. Хорошо, вот пример. «Уаз» остановился у кормушки, Леонид вытащил из него пару мешков и стал высыпать из них на снег… печенье. У меня, правду сказать, глаза округлились: ничего себе экономист – кабанов печеньем кормит! Много хозяйств пришлось повидать – где-то для этих всеядных копытных закупают зерно, где-то «по бартеру» получают у колхозов зерноотходы, но печенье… Спросил, в чем тут фокус. Оказалось, что печенье просроченное, в продажу его фабрика отправить не может, вот Леонид и забирает у них такой товар за бесценок. Заодно объяснил, почему высыпает не весь мешок в одну кучу, а растягивает длинной полосой – иначе те, что покрупнее, не подпустят к корму сеголетков.
По тому, как поляну вокруг кормушки истоптали кабаны, было понятно, что в хозяйстве этих животных хватает. А о том, как обстоят дела с другими копытными, мы узнали на следующий день – день охоты.
Охота
Весь следующий день была охота.
Утро оказалось морозным и даже очень морозным. Ока, хорошо видная с территории базы, почему-то еще не замерзла и парила розовым туманом в свете восходящего солнца.
Без суеты позавтракали все те охотники, кто с вечера оставался на базе (несколько человек присоединились к нам уже на «разводе»), собрались и поехали на место.
Под словом «собрались» я имею в виду не только одевание в охотничьи костюмы и подпояску патронташем. Есть такой пикантный момент, о котором как-то не принято говорить, но в жизни каждого человека он рано или поздно наступает – это когда ему нужно побыть одному. Сколько раз я наблюдал, как люди сразу после завтрака и чашки чая бросались к машинам, подсмеиваясь над теми, кто намекал на необходимость сходить в туалет, и ехали на номера. И уже там, оставшись в одиночестве, занимались тем, чего на номерах делать категорически нельзя. Так вот здесь мы «собирались» без суеты, но и не затягивая без необходимости сборы.
Ехать пришлось недолго – минут пятнадцать. На дороге уже стояла пара машин, народ покуривал, знакомился друг с другом. Высадились, подождали, когда подъедет еще машина, и построились на «развод». Старший егерь провел традиционный инструктаж, объявил, каких зверей и сколько можно добыть, после чего Леонид под веселые шутки-прибаутки егерей и охотников вручил «медали» впервые оказавшимся на охоте в «Гиблицком». Этот забавный ритуал сразу превратил рядовую охоту в некое торжественное действо, которое просто не могло не запомниться его участникам.
Забегая вперед, скажу, что и окончание охоты здесь не обходится без торжеств – того же вручения «орденов» и «медалей», но уже «боевых» – за промах, за подранка, за отличный выстрел. Выбирается и «король охоты».
Я знаю, что некоторым все это кажется слишком эксцентричным, ненужным. Но ведь неслучайно в Европе существует традиция чествования добытого зверя по окончании охоты. Эффектно, с факелами, с выкладкой частично разделанных животных, с «наказанием» новичков хворостиной по мягкому месту. Иначе коллективная охота превращается в обычную мясозаготовку.
После инструктажа егеря развели охотников по номерам, и дальше состоялась обычная для Средней полосы России загонная охота на лося. Впрочем, обычными стали только ожидание, малозаметные движения телом, чтобы согреться при все усиливающемся морозе, долгожданные крики загонщиков, снятие с номера и переезд к новому кварталу. А вот количество лосей оказалось необычным. В первом же загоне был взят молодой рогач, а в последнем, уже во второй половине дня, по словам егерей, лосей было больше десятка!
Не могу похвастать тем, что мне повезло в этот раз увидеть зверя и добыть. Как, впрочем, и многим другим. Удача оказалась благосклонной лишь к одному охотнику – Алексею Урклину. На него вышли четыре лося – самка, рогач и два сеголетка. Алексей спокойно дал уйти самке, после чего четырьмя выстрелами из полуавтомата взял… всех трех самцов!
Честно говоря, на такой добычливой охоте мне пришлось оказаться впервые. Леонид потом рассказал, что тоже видел лосей, но, услышав выстрелы на соседнем номере, где стоял Алексей, и зная, что тот отличный стрелок, отпустил сохатых без выстрела.
Все туши были доставлены к поляне-столовой, где уже был накрыт стол, горел костер и собрались охотники. К столу подтянулись и охотники, и егеря. Разумеется, выпили на кровях. Тем более что мороз крепчал и крепчал.
С трофеями фотографировались всей командой, нарядившись в новогодние красные колпаки.
Ну а после лосей разделали и порезали на куски по числу участников охоты – все мясо в «Гиблицах» делится поровну – на стрелков и загонщиков. А чтобы никто не остался обиженным, куски разыгрывают в «лотерею». Леонид встал лицом к лесу, мне вручили хворостину, и… Нет, никто никого не порол. Я указывал хворостиной на произвольно выбранный кусок, а Палько, не видя этого куска, называл фамилию того, кому он достанется.
Закончилось все в полной темноте. Большинство гостей и егеря разъехались по домам с таким драгоценным в новогодний праздник мясом дикого зверя. А тех, кто отправился на базу, ждало еще одно приключение – исправно служивший в последние дни «Лось» вдруг встал посреди пути, не желая больше крутить гусеницы в этакий мороз, и его пришлось оставить на ночь в поле до следующего утра.
«Русский охотничий журнал», декабрь 2012
