Углов разной степени «медвежести» в России ещё лет на много-много припасено. Есть и вовсе недоступные, а потому широкой охотничьей общественности малоинтересные. Но есть и такие, до которых, в общем-то, чуть не рукой подать, например Лузский район Кировской области: примерно 500 км от Вологды, из них 400+ по асфальту и только последние 90 – по грейдеру. Ездят сюда, конечно, не только из Вологды – из Москвы, из Ульяновска, даже из Волгограда. А всё потому, что в плане медведей (и не только) – это по-прежнему самый настоящий медвежий угол…
Поспевал овёс на медвежьих полях. Наступала пора охот, а значит, пора было самому убедиться, кто, куда и когда выходит. Подъехав к одному такому полю, зажатому в углу леса и заброшенного колхозного когда- то сенокоса, я остановил уазик, собрал снаряжение и вооружение и оставшиеся 300 метров пошёл до вышки пешком. Старался не шуметь подсохшей высокой травой: вдруг зверь на поле. Недели две назад обнаружил следы небольшого медведя и кабанов, проверяли тоже спелость овса, тогда было ещё рано: молочко с овса давилось. До вышки оставалось метров 50, когда я услышал из-за поля как будто чей-то разговор – невнятные обрывки фраз. Подумал: «18:30 – ещё, что ли, грибники не все вышли из бора?..» По краю поля была натоптана тропинка, переходившая в заболоченный лесок, а через километр убегавшая в огромный сосновый бор, где всегда много грибов. «Ну ладно, пока устроюсь на вышке, все выйдут – вот и буду ждать своих зверей». Поднимаюсь на вышку, особо не таясь, тут и оружием стукнешь, и ступенями скрипнешь. Да и чего осторожничать? Рано ещё, да и грибники эти…
На вышке я успел поставить карабин, фотоаппарат, бутылку с водой и тут боковым зрением заметил в белом поле овса какое-то движение. Мелькнула мысль: «Они ещё и с собакой?» Выпрямляюсь рассмотреть… и столбенею – медведь! Унимаю грохот сердца – пестун, уже далеко от края поля, до вышки, на которой я даже присесть не успел, метров 40, жадно сгребает лапами охапки овса и смачно обсасывает. А за краем поля, прикрываясь кустами ивняка, тревожно мечется мамка-медведица. Я сразу окрестил её Красоткой: молодая, чёрная, когда встаёт на задние лапы, даже стройная. И всё это время, оказывается, я слышал непрекращающийся этот её разговор-подстанывание – как бы плавное тявканье, – обращённый к пестуну!
Я сидел на вышке и любовался обоими, вслушивался и слышал: «Мишка-дурак- опасно- выходи-ко мне»… а ему хоть бы что – не слушает мамку! Ровно час медвежонок-подросток насыщался вкусным овсом: обсосёт один хват, потом перешагнёт и снова сядет, или прямо на заднице, не поднимаясь, подвинется вперёд – в сторону, и продолжает. И всё это время мамка звала его – стонала даже, но не рычала. Причём сама под выстрел ни разу не подставилась, всё время прикрывалась кустами. Медвежонок время от времени как-то недоумённо оглядывался на мать, потом смотрел в мою сторону – и продолжал есть. Наконец, мишка наелся (да и мать всё-таки сколько уже зовёт), встал в развороте к матери, с сожалением оглянулся на поле, на меня глянул и неспешно побежал к мамке. Даже подзатыльник не получил, как это иногда бывает. Красотка за полем пропустила медвежонка вперёд и, прикрывая его собой, удалилась в заболоченный лес. Ещё несколько минут до меня доносились обрывки «слов» воспитательной беседы матери-медведицы. Ну и ну, тихо радовался я, это моя не первая встреча с медведицей с потомством, но такого я ещё не видел и не слышал. Я в охотничьем бизнесе давно (в одном «Ареале» вон уже сколько директорствую), но сам стреляю редко. Недавно с районным охотоведом об этом говорили: к нему скоро приедет охотник, мастер-стендовик, 10 тысяч выстрелов в год… Я говорю: как я ему завидую, у меня 5 выстрелов весной и 10 осенью-зимой, посмеялись. Чтобы поднять оружие на эту Красотку с малышом, даже мысли не было.
19:30, середина сентября, скоро темнеть начнёт, да и всё, что мог, я сегодня уже увидел. Только надумал спускаться с вышки, невдалеке, за спиной, заохала лосиха, продефилировала за мелиоративной канавой. Ну, вот и гон лосей начался: замечательно, надо звонить клиентам-друзьям-охотникам, можно приезжать, эта охота наверняка состоится. Спустился с вышки, иду к машине, почти стемнело. И тут как мороз по коже – вот это да, и такого я не слышал: метрах в пятидесяти, почти рядом с машиной, раздался такой рёв – ну царь зверей, и только! Таких обертонов, рычания и стона я, пожалуй, и не слыхал. Лось ревел несколько минут, потом устал или заосторожничал – затих, но теперь яростно гремел рогами по дереву: слышно даже, как листва тряслась.
«Резко в этом году сезон начался в наших краях», – подумал я. Вот бы так и в зимнюю охоту перешагнуть, а то редко, но бывает, что в октябре-ноябре неделями зверя в лесу не встретишь. В нашем охотничьем хозяйстве осень – самая коммерчески выгодная пора: медвежья охота дорогая, самая прибыльная, «лось на реву» – тоже. Да и приезжим охотникам это всё больше подходит, некоторые городские охотники ходить по лесу не больно любят. Им бы на вышку у овсяного поля, хорошо бы лося на реву выманить или уж при загонной охоте на номере зверя дождаться. У меня самые неприхотливые охотники из Ульяновска ездят (не в обиду другим будь сказано): эти хоть в загон с нашими аборигенами, хоть с подхода пробовать. А вот когда охотники из больших и богатых городов отохотятся и уедут, ляжет снег, вот тогда наступает и моя любимая охота – на лося с подхода.
Идём мы на неё обычно вдвоём: встаём на свежий или вчерашний след лося или семьи и, стараясь не шуметь, догоняем, подходим. Тут уж не зевай и глаза и уши держи открытыми. Зверь кормится и, бывает, уходит совсем недалеко, если не спугнёшь, можно подойти на прицельный выстрел. Последнее время ходим с лайками, но не скажу, что стали добычливее. Иногда без собак спокойнее получается. Охота с подхода может в любой момент превратиться в загонную. Мы же идём не рядом с напарником, а стараемся брать лося в тиски, параллелим его следам, сходимся-расходимся: один из нас станет загонщиком, другой – стрелком, и так же наоборот. Помогают рации, навигаторы и, конечно, знание местности.
Что ещё рассказать? Кабана в нашем медвежьем углу мало, но тоже есть. Мало, потому что кормовая база слаба, угодья сельхозпредприятий всё съёживаются, а наши поля-полянки многих не прокормят. Так что самая брендовая охота – это лось и медведь. Вот разве что в речках ещё много бобра. Наше охотничье хозяйство находится в самом «медвежьем углу» Кировской области. Кто-то подумает – чуть не Центральная Россия, ан нет. От нас до Сыктывкара рукой подать, и в ясную погоду мы видим запуски космических кораблей из Плесецка. Сам я родился на юге Кировской области, работал в Сибири и по стране поездил. А теперь не представляю своей жизни без наших лесов и болот. Река Луза пересекает территорию нашего хозяйства, и с ней множество лесных речек, полои и старицы. Река не шибко рыбная, испорчена былым молевым сплавом, но без рыбы не живём, тем более в лесных речках водится знаменитый хариус…
