Ветер шелестел листьями, река тянула свою прозрачную, кажущуюся в сумерках свинцовой воду в другую реку, которой, уже в свою очередь, было суждено впасть в Северный Ледовитый океан. При свете налобного фонарика я заполнял полевой дневник. Обычная работа полевого зоолога.
На другой стороне реки, в топольнике ревнул лось. Этот негромкий, но могучий звук всегда пробирал меня до костей. Я представил себе это огромное, несуразное существо, с горбоносой мордой, болтающимся под горлом кожистым мешком – «серьгой», длинными, прядущими ушами и рогами полутораметрового размаха. Вот он стоит в сумраке среди деревьев, внюхиваясь и вслушиваясь в шелестящую тьму, а брюхо ему сводит желание продолжения рода. И, наконец, растревоженный запахами подмороженной травы, палых листьев и еще бог весть какими ароматами, доступными лишь его огромному, с человеческую голову трубчатому носу, он набирает в легкие воздуха и издает звук.
Звук этот в охотничьей литературе принято называть ревом. Но это не рев вовсе, а глухое и даже не очень громкое мычание. И лишь по каким-то полутонам, по гамме звуков, недоступной человеческому слуху, ты понимаешь, что этот звук издает очень большой зверь.
Гон (как его принято называть у охотников – рев) крупнейшего оленя в мире – гигантского, или восточносибирского, лося – одно из наиболее поразительных явлений нашей северной природы, не имеющее аналогов среди других животных в этих краях.
Тем более удивительно, что огромное количество людей, живущих бок о бок с этими животными, о реве лосей не подозревает. «Завонял зверь», – брезгливо скажут промысловые охотники, выражая свое отношение к происходящему. Сам факт, что лось производит какие-то звуки, для большинства промысловиков северо-востока обычно является откровением. Я вспоминаю промысловика Салова на реке Омолон, застрелившего, наверное, не одну тысячу этих животных и не подозревавшего, что лоси «ревут». Однажды я оказался вместе с ним в тайге и прямо говорил на раздающееся время от времени с той стороны реки страстное мычание – «вон, лось ревет»! Салов наотрез отказывался верить, утверждая, что так кричат осенние глухари (которые, к слову сказать, не кричат вообще), пока как-то посреди огромной мари я не показал ему «ревущего» лося. Лишь тогда охотник скрепя сердце со мной согласился.
Вообще, должен заметить, что охотники-промысловики северо-восточного угла Сибири на редкость не любопытны по отношению ко всему, что не способно принести немедленную прибыль, а к добыче животных относятся совершенно технически – приводя его успешность в прямое отношение к количеству капкано-человеко-дней и объему сожженного на снегоходных путиках горючего. Персонажи, наподобие описанного мною охотника Фомы, встречаются здесь чрезвычайно редко.
Но это так, лирическое отступление.
Рев у восточносибирского лося начинается примерно в первой декаде сентября и длится до середины ноября. Интересно, что массовый сброс рогов у этих животных в отличие от их европейских собратьев происходит в конце декабря–в январе. Впрочем, мы даже во время мартовских авиаучетов неоднократно наблюдали рогатых животных.
Вообще, гонное поведение у этого зверя изучено довольно хорошо, в том числе и автором этих строк. Поэтому – сперва чуть-чуть о периоде, этому гону предшествующем.
Лосиная жизнь в целом
Здесь надо сказать несколько слов об особенностях распространения лося на северо-востоке Сибири (и на северо-западе Америки) вообще.
Сохатые заселяют узкие полосы пойменных лесов (наиболее продуктивные биотопы) только иногда, в особых случаях, выходя в лиственничное редколесье и в тундровые верховья. В этих поймах лоси занимают очень и очень ограниченные индивидуальные участки – буквально в десяток квадратных километров, и в летнее время сильно от них не удаляются.
Примерно со второй половины августа у лосей начинается предгонная подвижка. Вроде бы безжизненная ранее пойма реки начинает во все стороны пестреть лосиными переходами. Звери ищут перспективных партнеров для спаривания, и к началу сентября значительная часть лосей уже находит себе пару.
А вот тут начинается интересное! Дело в том, что численность быков у лосей превосходит численность самок, и какое-то количество больших лосей продолжает находиться в беспорядочном движении большее время гона. Собственно говоря, они и являются тем «тревожащим фактором», который заставляет значительную часть лосей «реветь», что ведет к использованию этого явления в охоте.
Пробовать голос быки начинают обычно при первых заморозках – в самом начале сентября. Традиционно первый рев лося мы на Анадыре слышали вечером 31 августа или 1 сентября. Затем в активности самцов наступает затишье, а потом страсти просыпаются уже по-настоящему числа после 15-го.
Здесь я должен сказать, что температура воздуха в начале гона, видимо, играет решающую роль в брачном поведении лосей. Судя по всему, она срабатывает неким триггером начала гона. Например, в 2008 году в среднем течении Колымы при очень и очень поздней осени (толковых заморозков не было до 24 сентября) мы не слышали лосиного рева и не наблюдали его признаков до самого конца первого осеннего месяца.
Однако в 2007 году, когда средняя температура осени в бассейне Омолона была ниже, чем обычно, гон у лосей начался прямо в первой декаде сентября.
Точки и деревья
Немного о, так сказать, вторичных признаках проведения гона. Дело в том, что гонный самец проявляет агрессию и вызывает на бой других самцов, для чего постоянно демонстрирует силу на каких-то неодушевленных предметах. А может быть, это просто сама сила так переполняет быка, что выплескивается из него помимо его воли.
Поэтому место, где у сохатых проходит гон, можно опознать по сломанным деревцам и так называемым «точкам» (ударение на последний слог). О «точках» можно поговорить и подробнее.
«Точком» называют выбитую копытами в рыхлом грунте яму, вокруг которой распространяется острый запах мускуса и лосиной мочи. Обычно вокруг «точка» располагаются еще и несколько обломанных деревьев – «токующий» лось крушит на своей площадке все мало-мальски уязвимые объекты. Над «точком» он стоит и «ревет» – издает тот самый «стонущий» звук, и слушает, не откликнутся ли на него другие лоси – лосиха или самец. Иногда «точок» располагается в чозениевом редколесье, так что зверь стоит практически на открытом пространстве, лишь чуть прикрытый облетающей листвой и ветками деревьев, иногда же – в центре высокоствольных тополево-чозениевых островов, прямо в центре поймы.
С поисков этих самых «точков» и начинается собственно охота на реву.
Звуки лося
Должен сказать, что лось вообще издает довольно разнообразные звуки. Например, характерный сухой треск, который, похоже, производят трущиеся друг о друга пластины коренных зубов. Это – сигнал угрозы или тревоги. Я чаще всего наблюдал его у «поставленных» собаками сохатых или тех лосей, которые заняли оборонительную позицию при преследовании их снегоходом. Но больше всего звуков сохатые издают во время гона.
Самый однообразный репертуар, естественно, у самок. Лосиха издает негромкое низкое мычание, справедливо полагая, что женское тело находится в дефиците, найдут и так.
Гонный крик (он же «рев» самца) слышится так, как описано в начале этой главы – негромкий, опять же, то ли стон, то ли мычание, который, тем не менее, разносится за несколько сот метров. Кроме того, быки издают что-то вроде негромкого «хорканья», напоминающего такой же звук у северного оленя; а иногда, когда бык по-настоящему разгорячен и демонстрирует серьезность своих намерений, он ухает наподобие парового молота.
Ваба
Профессиональные вабильщики поступают так: они стараются обнаружить место с большой концентрацией уже упоминавшихся выше «точков» и начинают…
Для подманивания взрослого самца колымского или анадырского лося особые инструменты не нужны. Все известные мне вабильщики максимум – складывют ладони широким рупором и мычат особым образом через нос и через рот. Лично мне их опыт воспроизвести ни разу не удалось, но я отношу это сугубо за счет того, что «медведь на ухо наступил». При мне дважды начинали учить человека «с нуля», один раз – гость из Прибалтики буквально через день самостоятельно подманил и завалил первоклассного рогача, второй раз – человек стал постоянно действующим гидом-проводником и вабильщиком. Так что очевидно – в этой практике нет ничего мистического.
Иногда инструмент все-таки появляется. Это сухая лопатка того же сохатого или северного оленя – вабильщик временами постукивает ею по стволам деревьев, имитируя характерный костяной стук, который издают касающиеся деревьев рога зверя.
Должен сказать, что иногда для качественного подманивания лося достаточно только этого костяного постукивания и потрескивания кустарником. Обычно охотники берут нетолстую сухую ветку и отламывают от нее по кусочку.
Выход лося
Когда-то я был знаком с замечательным охотником Владимиром Соловьем, который в совершенстве владел этим методом. Самое главное, рассказывал он, лосю нельзя показать, что ревет большой зверь. Стон должен быть таким, чтобы вызывал у крупного самца настоятельное желание немедленно прогнать мелкого наглеца, забравшегося на его участок.
И Владимир старался манить именно так.
Вообще, выход сохатого на манок – совершенно незабываемое зрелище и может сравниться… да в моей охотничьей практике, наверное, ни с чем и не может. Лось отзывается на вабу метров с двухсот-трехсот. Он несколько раз подает голос, а затем, убедившись, что возможный соперник, по недомыслию, остается на месте, начинает приближаться. Приближается он постепенно, идет обычно густым лесом или ивняком, останавливается и сбивает рогами кусты и молодые деревца. Вы слышите, как его копыта гулко стучат по промерзшей земле, и она содрогается под семисоткилограммовой тушей. В 50 метрах вы начинаете слышать его громкое прерывистое дыхание – уууф-уууф. Но самого зверя вы еще не видите – он скрыт кустами или густым лиственничным лесом.
Это самый ответственный момент вабления. Сохатый, несмотря на свое возбужденное состояние, очень чуток и способен различить любую фальшь. Здесь достаточно только чуть-чуть сделать что-нибудь не так, и зверь развернется и убежит, да так, что никто его и не увидит.
Именно в полусотне метров, скрываясь в чаще, лось-самец издает несколько последних, предупредительных стонов. И, несмотря на кажущуюся негромкость этого звука (а «рев» лося человеческому уху слышен обычно всего метров за 300, иногда – за 500), вы ощущаете первобытную мощь этого зверя. Которому в самое ближайшее время предстоит стать грудой шерсти, мяса и костей.
А лось-хозяин все еще дает несмышленому наглецу шанс уйти восвояси нетронутому...
В это время менее опытный, чем Владимир, вабильщик, (например, я), дает знать лосю о своем присутствии или сломанной веткой или, поводя по дереву сушеной лопаткой какого-нибудь зверя – скажем, северного оленя. Володя же, обладая безупречным слухом и способностями к звукоподражанию, издает короткий последний стон, который, как он утверждает, обозначает, что молодой лось не намерен отступать ни на шаг.
И тогда, с хрустом и топотом раздвигая чащу, на сцену выходит огромный возбужденный зверь – состоящий из одних ног, рогов, горбатой морды и мохнатого горба. Эдакий пришелец из прошлого – тех времен, когда мир был еще юным.
Должен сказать, что лось в этот момент может оказаться довольно близко от стрелка. А впечатление от надвигающейся на вас рогатой махины иногда таково, что даже опытные охотники теряются.
Опасный лось
Здесь надо сказать, что гонного лося по-настоящему не пугают ни выстрелы, ни треск бензинового двигателя (бензопилы или электростанции, иногда даже наоборот – идет на этот звук), ни звук рубки дров. Похоже, что значительную привлекательность для него имеют шорканье ножовки о дерево и ширканье лопаты о грунт (не звон). При этом гонный лось однозначно боится человеческого разговора, собачьего лая, музыки из радиоприемника и звона металла о камень или о металл.
«Стою я, вкапываю в грунт конуса для учета бурозубок, – рассказывает о таком эпизоде зоолог К. – Методично так лопатой ширкаю. Увлекся работой, внимания ни на что кругом не обращаю, но что-то кажется мне – кроме меня кто-то еще рядом… Ширк-ширк… Поднимаю глаза – а от меня в 20 метрах стоит здоровенный сохатый, как черный вагон прямо! И смотрит на меня недобрым весьма взглядом, налитыми кровью глазами.
Я, конечно, лопату бросил, а сам – за карабин. Но стрелять не спешу, ибо в лагере у нас мясо молодого бычка висит, и валить эту огромную вонючую скотину мне ну совсем не с руки. Поэтому я карабин в руки взял и быстро отбежал за ближайший ивовый островок. Ивы там толщиной в две человеческие руки, стоят частоколом, рога сквозь них не проходят. Стоит он, нехорошо так на меня смотрит, явно с недобрыми намерениями. Подумал-подумал чуток, да и двинулся в обход – там ивы реже росли. Ну, так как этот цирк от меня происходил метрах в 15, то приложился я из карабина – да и хлобысть ему в рог! Показалось мне, что я его прикончил. Рухнул сохатый на передние ноги, секунды три без движения так находился. Видно, крепко его оглоушило. Зато потом вскинулся – и наутек, на второй космической скорости!»
Да, лось во время гона может быть весьма опасен. Особенно когда он, разгоряченный, выходит на вабу, а егерь принимает решение – не стрелять, из-за того что рога у зверя не соответствуют трофейным кондициям (что бывает сплошь и рядом). Зачастую такого, «идущего на вы» зверя не прогоняют ни крики, ни выстрелы в воздух. Ну что же – приходится стрелять на поражение… И списывать потенциально трофейного (через пару-тройку лет) зверя на счет принимающей стороны.
Собственно, поэтому организаторы трофейных охот вабу и недолюбливают…
«Русский охотничий журнал», октябрь, 2012
