Вечерело. День, сухой и жаркий, медленно остывал. Пламенея, солнце лениво клонилось к горизонту. Его лучи золотили просторные нивы хлебов и запылённую просёлочную, по которой я осторожно шёл. Над головой в нежно-голубом небе застыли лёгкие перистые облака. Нагулявшийся за день ветер стих и, не принимая его в расчёт, я выбрал первое приглянувшееся место.
Недалеко от дороги кусты тальника образовали тихий укромный карман, прячущий охотника от случайных прохожих. А с другой стороны гряды разросшегося кустарника открывался красивый вид на небольшой зелёный луг с поднявшейся отавой. За ним, через заросшую бурьяном ложбину, поднимался высокой стеной спелый лес. Слева, на горушке, сквозь июльскую зелень угадывались белые стены и обветшалые крыши старого хутора. Устроившись на раскладном стульчике, я ещё раз проверил карабин, надел маску защитного цвета и камуфлированные перчатки. Теперь, если не шевелиться, мой силуэт сливался с зарослями за спиной, и для всякой дичи я был незаметен.
Подождав с полчаса, когда солнце коснулось верхушек деревьев, я достал из кармана манок. Здесь, в Латвии, в конце июля, гон у косуль был в самом разгаре, и я надеялся подманить хорошего рогача, которого с неделю назад приглядел в этих местах лесник. Манок мой представлял собой маленькую, размером с большой палец, тупоносую дудочку со срезом в полдлины, к которому был прилажен «язычок» – широкая пластмассовая пластинка, сужающаяся на конце. Приложив «дудочку» я губам, я поманил коротким, мягким свистом. Повторил его три-четыре раза. Таким звуком обычно перекликаются между собой косули. А если сделать манку чуть тоньше, прикусив кончик пластины, то выйдет уже писк ягнёнка. На такой сигнал охотно идут не только самки, за которыми обычно в это время следует и рогач, но и всякий хищник, жаждущий лёгкой поживы.
Дневной шум постепенно затихает, и вместе с вечером на землю опускается тишина. Неожиданно сзади справа, за кустами ивняка, что-то негромко хрустнуло – будто кто неосторожно раздавил ногой сочные стебли одуванчика или лопуха. Тихо. Может, показалось? Но вот повторилось снова. И снова – уже ближе. Кто-то осторожно шёл по ту сторону кустарника. Прямиком ко мне. Вкрадчивый шум приближался. Вот он уже у меня за спиной. Опять тишина… Я медленно, косясь назад, оборачиваюсь, и через кусты, сквозь переплетение травы и веток, встречаюсь взглядом с большими тёмными глазами. Косуля. Коза. Стоит настороженно. Шевеля ноздрями, то поднимает, то опускает голову – ловит носом потоки воздуха. Старается причуять, кто здесь свистел. Между нами метра четыре. Я замер, боясь пошевелиться. Судьба сегодняшней охоты висит на волоске. Стоит козе заподозрить неладное и залаять, и всё – прощай, сегодняшний вечер, можно собираться домой.
На моё счастье, по дороге загромыхал автомобиль. Косуля обернулась на шум и скакнула назад в заросли. Машина промчалась мимо, и снова всё вокруг окутала тишина летнего вечера. Я выждал немного и поманил так же, как и в первый раз. Кругом по-прежнему тихо. Попробовал ещё. Никого. Решил, что не буду частить, выдержу паузу. Времени ещё много, до самой темноты охотиться можно. В ожидании задумался. Мысли какие-то случайные поплыли, наезжая одна на другую. Отвлёкся. Взгляд рассеянно блуждает по лугу, с него – на лес и куда-то дальше… Очнулся, когда напротив как из-под земли выросло рыжее пятно. В каких-то двадцати шагах! Меня как током ударило. Опять моя коза! И как тихо вышла! Миг встречи охотника с дичью короток. Лишь покажет себя зверь, гремит выстрел, и всё кончено. Но вот сейчас мне выпала редкая возможность вдоволь насмотреться на чуткое дикое животное. Ведь самок законом стрелять запрещено, да и по неписаным охотничьим правилам неэтично понимать ружьё на матуху.
Как же всё-таки красива и грациозна косуля! Тонкие точёные ноги с острыми туфельками чёрных копыт, лёгкое поджарое тело с длинной изящной шеей, ладной резной головкой и большими овальными ушами. Особую тонкую красоту придаёт зверю кончик морды, с чёрным влажным носом и стекающими вниз по верхней губе тёмными полосками-«усами», с которыми контрастирует белизной маленький подбородок. И глаза. Огромные, выпуклые, влажные. Не то по-детски испуганные, не то удивлённые, не то по-собачьи трогательные. В каждом движении и горделивая оленья стать, и птичья суетливая сторожкость. Чуть выдаст охотник себя неловким движением, и «Ф-ф-р-р!» – улетит косуля прочь лёгким галопом! Я не удержался перед соблазном: рука медленно потянулась к фотоаппарату. Лишь косулька опустила голову, лакомясь сочными всходами, я поднял с земли «зеркалку». Нацелил объектив на козочку, толкнул собачку включения, навёл резкость и на выдохе «выстрелил». Сухо и резко щёлкнул «затвор». Косуля, словно ужаленная чужеродным звуком, дёрнулась в сторону, отбежала и встала. Навострившись, дрожит, как сжатая пружина. Но время идёт, и зверь потихоньку успокаивается. Снова щиплет косуля траву, как ни в чём не бывало.
Манить на таком расстоянии, конечно, не стоит: коза вмиг распознаёт фальшь. Жду покорно, когда она отойдёт подальше. А уже смеркается. Закат горит багрянцем на вечернем небе. Повеяло холодком, ложится в низинке, за лугом, туман. Ещё полчаса, и стемнеет… Время, что было с начала охоты моим союзником, теперь обернулось против меня…Наконец, коза убрела к лесу и затерялась где-то среди кустов орешника. Я поманил несколько раз длинным призывным свистом, как зовёт к себе козлика самочка во время гона. Тишина. Только комар пищит, да негромко скрипят кузнечики в траве. Смотрю на часы: минут пять прошло. Пробую снова…
Бывают на охоте такие моменты, которые врезаются в память и остаются там навсегда. Случается это не часто и тем особенно дорого. И в этот вечер было именно так. Лишь только я поманил второй раз, как на дальнем конце поля, слева у леса, появился чей-то силуэт. Он быстро приближался, и скоро я распознал в нём косулю. Резвой рысью, не останавливаясь, она бежала прямиком на меня. Вскоре я увидел высоко над ушами зверя две вертикальные белые чёрточки. Приглядевшись, я понял, что это белёсые кончики рогов, и они были невероятно высокими! Вот это удача! Выманил, да ещё и такого красавца! От неожиданности, волнения и азарта меня забил мандраж. Стараясь не делать резких движений, я вложил приклад в плечо и прицелился. Но дело не ладилось: перекрестье прицела, как сумасшедшее, прыгало, руки предательски подрагивали, а сердце бешено стучало в груди. Козёл стремительно приближался. Вот до него не более ста метров. Он перешёл на шаг. Остановился. Статно подняв голову с длинными пиками рогов, осмотрелся. Снова пошёл на меня. Эх, до чего же хорош!
Дышу глубоко, как спринтер перед стартом. Помогает: успокаиваюсь, выравниваю дыхание. Веду в прицел идущего на меня в штык рогача. Жду, когда он повернётся боком, подставив под выстрел лопатку. Наконец, козёл отворачивает влево и на секунду останавливается. Медлить нельзя: ещё немного, и за косулей окажутся дома хутора. И я, поймав мгновение, стреляю. Сочный чвакающий звук попадания донёсся до слуха. Козёл дёрнулся и, стелясь по земле, со всех ног бросился вправо, наискось через поле, к гряде ивняка. В мгновение он преодолел метров пятьдесят и с размаху влетел в кусты. Несколько секунд оттуда доносился треск ломаемых веток, и всё стихло...
Сердце, только выправив свой ход, снова скачет в груди как сумасшедшее. Выждав минут десять, иду смотреть, чем закончился мой выстрел. Кустарник стоит плотной стеной: где забежал в заросли козёл, выбежал ли из них или остался в крепи, непонятно… Быстро темнеет, и уже ничего не разглядеть. На небе высыпают звёзды, скоро август. Я маюсь в темноте в томительном ожидании, пока егерь везёт собак. Накатывает запоздалое сожаление: эх, поторопился я, надо было вернее выцеливать. Крутятся в голове невесёлые мысли: «Доберём ли подранка? Как далеко он ушёл? Крепко ли я заранил зверя?» Наконец, вдали на дороге заплясал жёлтый свет фар. Пускаем молоденькую русско-европейскую лайку, и умница сразу же находит уже дошедшего козла всего в полуметре от края кустов. И как камень с души. Сияю от счастья, вспоминая старую пословицу: «На охоте от отчаяния до радости – один шаг». А егерь тем временем уже снимает шляпу и протягивает мне на ней веточку, смоченную в крови добытого зверя. И крепко жмёт руку: «С полем!»
Русский охотничий журнал, июль 2017 г.
