Для охотников американский штат Техас – место уникальное. Здесь сильно развито дичеразведение, причём на техасских охотничьих фермах успешно разводят около ста самых разных трофейных видов животных, до носорогов включительно. Некоторые виды завезены очень давно и хорошо прижились в этом самом нефтяном штате США: они уже долгое время обитают и размножаются совершенно свободно, вне каких-либо вольеров и загородок.
Меня особенно интересовали два таких свободно живущих в Техасе вида: красный баран (Red sheep) и армянский муфлон (Armenian mouflon). Родина первого – Иран, второго – Армения. Водится армянский муфлон и в Иране, но там трофейная охота закрыта уже три года и неизвестно когда откроется. В Армении же я охотился осенью 2015 года, но популяция муфлона там настолько мала, что мне не удалось увидеть ни одного барана (впрочем, ещё одна попытка запланирована на январь 2017 года). Но мировые трофейные клубы, такие как SCI и Grand Slam Ovis Club, регистрируют трофеи этих баранов, добытые в Техасе на открытых территориях (не в вольерах и загородках), наравне с трофеями из мест естественного обитания. Поэтому в феврале 2016 года на охотничьей и оружейной конвенции в Лас-Вегасе я решил купить охоту на красного барана и армянского муфлона в Техасе. Кроме того, на аукционе я выкупил ещё один тур – на пустынного барана Нельсона (Nelson desert bighorn sheep) в штате Юта. Проведя переговоры с обоими аутфитерами и учитывая, что Роуди Макбрайд (Rowdy McBride) из Техаса гарантировал добычу трофеев в течение максимум 4 дней, а второй аутфитер из Юты, индеец навахо Доуэн, готов был принять меня по готовности, я решил обе эти охоты совместить (что вообще-то для Северной Америки обычно очень рискованно), В итоге я запланировал 5-дневную (на всякий случай) охоту в Техасе, а дальше должен был перебраться в Юту. Взяв с собой в этот раз переводчика и оператора в одном лице, в октябре я в очередной раз вылетел в США.
В день прилёта мы даже успели на пару часов выехать в угодья – увидели группу аудадов (гривистых баранов – ещё один вид, интродуцированный в Техасе, родина гривистого барана – Западная Африка) и группу самок красных баранов. В ходе общения Роуди рассказал, что красных баранов больше, и с ними проблем возникнуть не должно, поэтому лучше будет сначала заняться поисками армянского муфлона. На следующий день так и поступили. Проездив часа три по угодьям – гористой и каменистой прерии, изрезанной довольно глубокими каньонами, останавливаясь через каждые 10–15 минут и просматривая ближайшие места в бинокли, мы действительно обнаружили группу муфлонов. Объехали её по дуге, оставили багги примерно в полутора километрах, затем подошли к животным метров на 300. Самый большой баран лежал полубоком головой влево. Я спокойно прицелился в лопатку из прокатного карабина 7 mm Rem. Mag. (накануне я его пристрелял и результатами был вполне удовлетворён), стреляю… Баран встаёт и идёт! Тяжело идёт, видно, что попадание есть, но явно не туда, куда я целился – по лопатке он и не встал бы. Я стреляю ещё раз, ещё… «Правее промах!» – сообщает пи-эйч. Я ничего не понимаю: куда летят пули?! В общем, повезло, что первое попадание было довольно тяжёлым и муфлон, отойдя немного, лёг. Я подошёл и добрал его с более близкого расстояния. Что оказалось? Очевидно, уже после пристрелки (возможно, во время переезда по угодьям) сбился прицел, причём если судить по видео, каждый последующий выстрел давал всё большее отклонение. Роуди разводил руками: он сам не ожидал такого от своего вполне проверенного оружия. Пришлось винтовку поменять, и дальше я охотился с карабином .300 WSM.
Следующий (второй) день охоты был посвящён красному барану. Искали долго, одну обнаруженную издалека отдыхающую группу – штук 15 – даже ухитрились пройти. Бараны вскочили и унеслись. Весь предыдущий опыт говорил мне, что относительно скоро они встанут: пусть через 3 или 4 километра, но их вполне реально будет снова найти. Но Роуди был другого мнения: «Нет, преследовать их смысла нет: теперь они не остановятся до конца дня!» Мне это было странно, но пришлось отправляться на новые поиски. Заметить баранов издалека в этом ландшафте было непросто, и следующая группа опять обнаружила нас раньше, чем мы её, и тут же скрылась за складкой местности. В этот раз мне удалось убедить пи-эйча проследовать в том же направлении. Не знаю, те ли это были бараны или другие, но пройдя буквально полкилометра, мы увидели спокойно пасущуюся группу и в ней одного очень хорошего трофейного самца. Мы стали потихоньку к ним подкрадываться, а они хоть и тихо, но двигаются от нас, и никак не удаётся приблизиться ближе 400 метров! Причём все бараны на виду, а этот трофейный – то за кустом, то за кочкой, то другим бараном прикрыт. В какой-то момент чувствую: или сейчас, или никогда. А Роуди шепчет: «Don`t shoot! Don`t shoot! Very far!» («Не стреляй! Не стреляй! Очень далеко!») Я в очередной раз замерился дальномером – 430 метров. Поймал в прицел: баран как раз «открылся», и перекрестие прицела так хорошо на него легло… В общем, дальше всё произошло за доли секунды. «Стреляю!» – быстро сказал я и сразу выстрелил: баран сделал сальто и рухнул. Готов! «О-о! – сказал Роуди. – Отличный выстрел!» А у меня ведь и с этой винтовкой при пристрелке вопросы возникали: она оказалась пристреляна на 300 метров, и на 100 пули летели много выше. Но я решил не перепристреливать, только бой тремя выстрелами проверил и в баллистический калькулятор внёс для себя поправку.
На обратном пути радость от такого быстрого и успешного окончания основной программы охоты в Техасе была несколько омрачена тем, что Роуди как бы невзначай предложил добыть пекари (аборигенное американское нежвачное парнокопытное, с виду очень похожее на свинью). Я уже охотился на пекари в Мексике, там это было вообще бесплатно, а тут уже после добычи трофея выяснилось, что за пекари я должен Роуди ни много ни мало $1500! К тому же стрелять в итоге пришлось сильно вверх, и из-за быстрой вкладки с малознакомого карабина я довольно сильно разбил прицелом нос.
Поскольку у меня оставалось ещё время, третий день я решил посвятить охоте на аудада – гривистого барана. У меня уже был трофей этого вида, добытый также в Техасе, но на огороженных территориях, а тут, как оказалось, аудады также обитали свободно, поэтому регистрировались трофейными клубами отдельно. В этот раз никаких проблем ни с поиском, ни с подходом не возникло. После выстрела с 290 метров баран сразу лёг, но когда мы подошли, вскочил и попытался убежать – пришлось добивать. Это меня удивило, хоть Роуди и предупреждал, что аудад крепок на рану. Так или иначе, трофей был добыт, и мы с оператором, созвонившись с Доуэном, стали искать варианты быстро перебраться в Юту. И тут оказалось, что все стыковки очень неудобные: чуть не сутки пришлось бы добираться, да ещё и выезжать в ночь! Начинаем обсуждать с Роуди, в какое время выезжать из лагеря, и тут он предлагает: «Может, на самолётике?» Я говорю: «Ну… Предлагай?» Он быстро что-то прикинул на калькуляторе: «700 долларов». – «Что?.. Так дёшево?!» – «Да, такая себестоимость, я вам только бензин посчитал». Оказалось, у него есть свой собственный самолёт! И его предложение «подбросить» нас 2000 км до Юты сэкономило кучу времени и денег, за что я, конечно, был ему очень благодарен и сразу простил пекари. Утром следующего дня пришлось только немного подождать, пока диспетчеры «дали погоду», и через 4 часа нас уже встречали на аэродроме в Юте. Роуди, кстати, не стал даже обедать, сказал: «Полечу обратно сразу, а то по светлому не успею…» Я был очень растроган такой его, по сути, бескорыстной помощью: в Америке такое не часто встречается.
В Юте оказалось прохладнее, чем я ожидал, пришлось купить куртку и, на всякий случай, немного еды и напитков. К вечеру Доуэн привез нас в маленькое селение навахо Мексикан Хэт (Mexican Hat), где мы все вместе поселились в апартаментах. Индейцы быстро приготовили ужин, и, наскоро перекусив, все легли спать. В угодья выехали ещё затемно. В первый день видели много баранов, но ни одного хорошего. На второй день тоже сначала встречались только молодые самцы, и лишь к вечеру удалось найти группу из трёх животных, среди которых был один покрупнее. Бараны спускались вниз по склону, и догнать их до темноты не получилось, поэтому решили искать их завтра утром, спустившись сразу в полгоры.
Начав с утра поиски с середины склона и постепенно двигаясь вниз, к обеду я, наконец, увидел вчерашних баранов: они продолжали неторопливо спускаться. До них было 540 метров и из своего карабина я бы, конечно, стрелял, но вот из «суперкарабина» Доуэна Gunwerks 7 mm Rem. Mag. не решился. С таким оружием я раньше дела не имел – особенно с прицелом NightForсe, на котором, если верить Доуэну, вместо вертикальных поправок надо было с помощью барабанчика задать сразу расстояние. Однако я уже сталкивался с тем, что даже очень вроде бы продвинутые пи-эйчи ошибались по поводу того, как стреляет их винтовка, так что в этот раз верить Доуэну поостерёгся и начал баранов преследовать. И тут сказалась непонятная привычка моих проводников оставлять вещи на полпути: «Да мы потом вернёмся». Ну вот, поскольку барана на полкилометра я стрелять не стал, пришлось им возвращаться, а Доуэн, кстати, со своим избыточным весом был ходоком неважным. В общем, остались мы вдвоём с Ильёй – оператором. Бежим за баранами: они то мелькают впереди, то пропадают, приходится снова их искать, и всё это продолжается довольно долго. Илья даже в какой-то момент предложил: «Надо вон на тот склон подняться, и оттуда сверху мы их должны увидеть». Но я чувствую, что бараны идут в самый низ каньона – к воде. «Не будем – говорю, – подниматься. Давай туда, вниз, там увидим!» И точно, спустившись туда, куда подсказывала мне интуиция, мы, наконец, увидели группу примерно из пятнадцати животных, среди них три самца и два из них – весьма приличные. Мы смогли подобраться к ним на дистанцию 220 метров. Я быстро лёг, изготовился… При этом внимание разрывалось между отслеживанием выбранного мною одного из крупных самцов и тем, чтобы оператор также был готов к съёмке именно этого барана. Вот это и сыграло со мной злую шутку! «Мой» баран в этот момент зашёл за небольшой холмик с кустиками, я ждал его прицелом с другой стороны – и секунд через 15 рогач появился с другой стороны куста… «Готов?» – вопрос оператору. – «Да!» – «Стреляю!»
После выстрела баран сразу куда-то завалился и пропал из поля зрения, а из-за куста… выскочили и побежали оба крупных самца! Ёлки-палки, да я же… И я понял, что подстрелил не того барана! Самого мелкого из тройки! Никогда в жизни у меня не было такой ошибки! И всё из-за кино…
Тем не менее трофей добыт – и это был мой 32-й вид баранов по системе Ovis. Спустя какое-то время нас догнали двое индейцев (всего в охоте участвовало 4 проводника, двое оставались наверху каньона). Поскольку мы спустились практически до самого низа, было принято решение не выходить наверх, а переправиться через реку, чтобы там нас забрала машина. Пока разделали трофей и спускались к воде, те двое уже заехали с другого берега и один – молодой парень – даже перешёл на нашу сторону. А река быстрая, ниже переправы перекат, и под напором течения даже этому молодому индейцу нелегко было на ногах устоять. Говорю всем: «Попробуйте, может, сначала налегке, без груза перейти? А то вода хоть и тёплая, но, не дай бог, может прилично по камням подолбить». И вот взял я у Ильи камеру и стал снимать, как он начал налегке переходить реку. А Доуэн нагрузил на себя чуть не всё, включая голову барана – и тоже пошёл! На середине оступился раз, другой, шестом не смог опереться на дно и… поплыл по перекату! Там его пару раз перевернуло вверх ногами, возможно, он ещё зацепил пару камней головой и другими частями тела, и когда внизу его выловили (причём на нашем берегу), он был просто никакой: подняться не может, хрипит. Раздели его, осмотрели, особых повреждений на теле не видно, но человек чуть не помирает при этом... Развели костёр, Доуэна уложили, укрыли, в себя он не приходит, и уже сумерки скоро. Да ещё и телефоны у всех индейцев в лучших традициях разрядились. В итоге я набрал со своего московского номера 911 и сразу соединился со службой спасения. Вызвали спасателей. Те сначала сказали, что придёт катер. Потом на тот берег приехал офицер, сказал, что катер подняться не смог – река слишком мелкая – и сейчас прилетит вертолёт. А Доуэн лежит, его всего колотит: «Алекса-а-андр, мне стра-ашно…» Наконец, прилетели спасатели и три (!) медика, но на таком маленьком вертолётике, что он смог забрать только одного человека… В общем, выбирались мы оттуда долго и все по-разному. Я, правда, показал спасателям свою перманентно хрустящую коленку, и за мной прислали ещё один медицинский вертолёт, тоже одноместный. Он вывез меня до госпиталя, категорически отказавшись высадить в отеле: «К сожалению, мы не такси и в отель вас доставить не можем!» Оказалось, что наш отель был в полутора-двух часах езды, а такси в этом городке просто не было! Лишь с помощью шерифа добрался я до наших апартаментов. Все остальные участники охоты, включая оператора, выходили из каньона и вовсе пешком: несколько раз плутали, чуть было не зашли в зону со значком «радиация» и в Мексикан Хэт в итоге добрались часа на полтора позже меня! До выезда в аэропорт у нас с Ильёй оставалось всего два часа на то, чтобы привести себя в относительный порядок и перекусить.
На следующий день мы созвонились с Доуэном: к нашей большой радости, он отделался несколькими лёгкими ушибами и его должны были вскоре выписать. Что с ним было, от чего он в течение нескольких часов чуть своему индейскому богу душу не отдал, он так и не смог объяснить. Очевидно, «восток – дело тонкое». Так закончилась эта экспедиция. Напоследок стоит сказать, что охота у навахо чем-то сродни охоте у иннуитов (на белого медведя). И те, и другие, не являясь профессиональными аутфитерами или пи-эйчами, получают от государства эксклюзивные права охоты на своих землях и перепродают их желающим. Так что охоты у тех и у других несколько отличаются от тех же охот в привычной профессиональной организации.
Русский охотничий журнал, февраль 2017 г.
