Пожалуй, из всех животных, считающихся вредными для охотничьего хозяйства, ни об одном не было сказано столько, сколько о волке. Вопрос о вреде, причиняемом им охотничьим ресурсам и сельскохозяйственным животным, постоянно поднимается при обсуждении необходимости регулирования численности этого хищника.
Не углубляясь подробно в эту тему, хочу лишь сказать, что реальная картина ущерба от волков в большинстве случаев не известна в корректном количественном выражении. Потери животноводов при отарном овцеводстве аккуратно учитывались в советское время. Сейчас же, ввиду огромного количества скота, принадлежащего физическим лицам, индивидуальным предпринимателям и прочим мелким сельхозпроизводителям – объемы потерь можно представить лишь очень приблизительно. Существует мнение, что и раньше – в советское время – данные о причинённом волком вреде сельскохозяйственным животным были существенно преувеличены из-за того, что на этого хищника списывали большинство потерь, понесённых по самым разным причинам. В более или менее развитых охотничьих хозяйствах, конечно, вполне реально довольно достоверно посчитать количество копытных, задранных волками. Однако таких хозяйств не так уж много. Вопрос же о воздействии волков на популяции мелких животных (зайцев, грызунов) вообще в большинстве случаев остаётся за границами внимания работников отрасли.
В некоторой степени выручают этологические наблюдения за волками, в ходе которых устанавливается процентное соотношение различных видов питания в течение года в их рационе. Однако стоит помнить, что результаты наблюдений могут существенно отличаться друг от друга даже на сравнительно небольшой территории, не говоря уже о масштабах хотя бы региона. Более того, вслед за изменением климата, характера хозяйственной деятельности человека, численности тех или иных животных рацион питания волка может существенно меняться на одной территории в течение даже не очень продолжительного времени. При этом ситуация с научными наблюдениями далека от идеальной. А применение в практике большинства охотничьих хозяйств каких бы то ни было адекватных научных знаний вообще сейчас явление крайне редкое. Вот и получается, что отраслевые представления о вопросе содержат кучу пробелов.
Динамика численности и особенности ареала распространения волка на территории Ростовской области в последние годы изменяются по сравнению с ситуацией, сложившейся в «послеперестроечное» двадцатилетие. Ослабляется тенденция возрастания плотности этого зверя в районах, где сосредоточены основные популяции диких копытных животных. Напротив, заметно усиливается его тяготение к южным и юго-восточным районам, где диких копытных минимум. В этих районах основную кормовую базу составляют сельскохозяйственные животные (обычно – бараны), а из диких зверей – зайцы-русаки и различные мышевидные грызуны. Возможно, эта тенденция обусловлена особенностями охотничьих реалий этих районов.
В северных районах, где сосредоточено много копытных и где ранее традиционно наблюдалась наиболее высокая численность волка, исторически живёт большое количество опытных волчатников, практикующих успешные способы охоты. В то же время для многих районов юга и юго-востока такое количество волков в новинку, и проводимые облавные охоты дают неудовлетворительный результат. Кроме того, климатические условия не позволяют в полной мере использовать потенциал снегоходной техники при проведении мероприятий по регулированию численности. Это обусловлено коротким промежутком времени, в течение которого на полях находится устойчивый снежный покров. Интересно также то, что во многих районах с развитой традицией охоты на волка волк в последние годы превращается в выгодный с коммерческой точки зрения охотничий ресурс. Это изменяет отношение к зверю работников охотничьих хозяйств и причастных граждан. Серый хищник начинает восприниматься не как вредитель, а как ценный трофей, экономически выгодное животное, охоту на которое можно удачно продать. Как бы то ни было, численность волка в масштабах региона остаётся стабильно высокой, особенно по сравнению с областями центральной России. Наиболее бедна волками юго-западная, наиболее населённая часть области. Зато в ней ощутимо растёт численность шакала. Этот зверь уверенно осваивает пространства густых тростниково-рогозных зарослей, которых волк обычно сторонится.
Несмотря на довольно высокую плотность волка, добыча его – редкое событие в жизни среднестатистического охотника. По примерным прикидкам, в год в нашем регионе добывается 1 волк на 100 регулярно бывающих в полях охотников. Успех в этом деле обычно возможен только при тщательной подготовке и организации охоты. Хотя иногда добычу приносит самая настоящая случайность. Несмотря на то что охотничьи выходные в ходе сезона я стараюсь не пропускать, за весь год мне всего дважды посчастливилось присутствовать при добыче волка. Причём один раз из них – в чужом регионе. В самом начале зимы небольшим коллективом мы отправились в одну из областей центральной России, чтобы поучаствовать в коллективной загонной охоте на копытных. Охота проходила в красивом лесном массиве, окружённом типичным среднерусским пейзажем из полей и перелесков. Мероприятие было довольно массовым, помимо нас в нём принимало участие еще несколько десятков человек. В наличии были разрешения на добычу взрослого лося и нескольких косуль. По традиции, вместе с копытными оформлялись документы и на волка. Традиция эта многими считалась ненужной формальностью, поскольку, по сообщениям старожилов, последнего волка в этом охотничьем хозяйстве видели лет 20 назад, а когда добывали, вообще никто не мог вспомнить.
Охота на копытных в целом не задалась. Лосей видели все, но рогачи упорно уходили через линию загонщиков, оставляя номерам возможность лицезреть только коров с телятами. В итоге кое-как была взята на котёл одна косуля. Однако самым интересным событием охоты стало другое. Во время второго загона один охотник, стоявший в 50 метрах от меня на номере, внезапно сделал одиночный выстрел куда-то в лес. К моменту подхода загонщиков у него на языке был один вопрос: «Мужики, а точно в загоне не было лаек?» После утвердительного ответа вместе с егерем они направились к ближайшему кусту, из которого был извлечён добытый волк. По вышеуказанным причинам удивлению местных охотников не было предела. При осмотре волк оказался молодым (около 3 лет) самцом средних размеров. Желудок его был набит свежей, непереваренной косулятиной. Что интересно: в одном небольшом загоне с волком располагалась на днёвку стайка косуль, и соседство с серым хищником их совсем не беспокоило. Как будто эти косули попросту не знали, что такое волк и почему его нужно бояться.
Вскоре после этой поездки мы, практически тем же коллективом, направились в один из восточных районов нашего региона. В этот раз – целенаправленно на облавную охоту по хищнику. Пейзаж существенно отличался от прошлой охоты. Посреди бескрайнего агроландшафта, включавшего в себя огромные поля, ограниченные тонкими лесопосадками, и большие куски целины с пасущимися на ней овцами, расположился искусственный, посаженный лет 70 назад смешанный лесок. Состоял он из дуба, акации, ясеня и некоторого количества неплодоносящих фруктовых деревьев. Внутри леса не было ни одного водоёма, а в летнее жаркое время вода для животных, обитающих там, даже завозилась местным обществом охотников в бочках. Недостаточная влажность сделала все деревья в лесу низкорослыми, какими-то кривоватыми. При этом всё пространство между ними было заполнено кустарниками и некультивируемой молодой древесной порослью. Загонная охота в таких местах всегда была очень сложна: зверь старался максимально долго оставаться под защитой зарослей, кружа и не давая загонщикам приблизиться. Помимо этого, практически отсутствовали свободные участки, на которых можно было бы нормально прицелиться. Как правило, дичь мелькала в зарослях или на узких просеках буквально на секунду, что требовало очень быстрой и уверенной стрельбы. Собак для охоты на хищников здесь практически перестали использовать после нескольких несчастных случаев, когда незадачливые стрелки принимали сероватых лаек за волков, мелькнувших среди ветвей. При всём этом в окрестных местах было сильно развито овцеводство отарного типа, что традиционно даёт волкам огромную кормовую базу. А попировавшие на жирной баранине серые хищники любили укрываться в лесу, попутно добывая немногочисленных косуль и кабанов.
Итак, за день было совершено несколько загонов, результатом которых стала всего лишь добыча полудюжины лисиц. Волк не попадался, хотя следы его присутствия периодически наблюдались. И вот, когда день уже уверенно катился к вечеру, после предпоследнего загона мы, срезая угол до следующего размещения номеров, были уведены местным сусаниным и заблудились в лесу. Конечно, местный лес – это не северная тайга, поэтому всего полчаса блужданий – и мы на просеке, ведущей к знакомым егерским вагончикам. Однако этот инцидент заставил нас пропустить последний за день загон, во время которого случилось самое интересное. Была добыта еще пара лисиц, а из древесного массивчика выскочила, наконец-то показавшись на глаза охотникам, пара матёрых волков. Более мелкий волк (вероятно, самка) ушёл через поле, а самец неудачно для себя выскочил прямо на загонщика, идущего вдоль края леска. Добытый парой дробовых выстрелов, серый хищник увенчал охоту выходного дня.
Русский охотничий журнал, июнь 2016 г.
