Корал-Харбор – инуитская (эскимосская) деревня на южном побережье острова Саутхемптон (Нунавут, Канада), расположенного в северной части огромного Гудзонова залива Северного Ледовитого океана.
Несмотря на то что залив практически весь расположен южнее Полярного круга, его воды 8 месяцев в году покрыты льдами и являются пристанищем для большого количества белых медведей, ради охоты на которых я и оказался в этой затерянной среди снегов и льдов Арктики деревушке.
После ночевки в гостинице Корал-Харбора и оформления всех необходимых бумаг мы с двумя местными проводниками, относительно молодыми (35 и 39 лет) эскимосскими парнями, отправились в лагерь, до которого надо было около четырех часов ехать вдоль побережья на наиболее распространенном на острове средстве транспорта – снегоходе. Несмотря на начало мая, вокруг была зима-зимой: бескрайняя равнина плотного спрессованного снега с одной стороны и бескрайние ледяные поля – с другой. Это однообразие на всем протяжении пути было нарушено лишь пару раз – появлением в поле зрения молодого одиночного карибу и …белого медведя.
Причем мы совсем не искали медведя специально, не заезжали проверять какие-либо привлекательные изломы береговой линии, а лишь изредка осматривали горизонт в бинокли, просто ехали – и вот он, пожалуйста, медведь! Проводники мои, увидев медведя, не задумываясь, бросились в погоню. Хищник при приближении снегоходов пустился было наутек, но его довольно быстро догнали. Поняв, что от погони не уйти, медведь лег на снег и отказался от каких-либо маневров. Очевидно, он только что наелся до отвала, и ему было тяжело передвигаться. Что характерно, на подобный случай некоторые звери обладают спасительным рефлексом – отрыгнуть все съеденное, чтоб спастись от погони, но только не хищники высоких широт, где каждая калория на счету. И тут оказалось, что мои инуитские спутники всерьез рассматривают эту нечаянную встречу с медведем как шанс тут же и закрыть лицензию! Это было вдвойне удивительно, особенно если учесть, что в Канаде охота на белых медведей со снегохода строго запрещена, а стало быть, приравнена к браконьерству.
О выстреле не могло быть и речи, но, наверное, это одна из особенностей организации подобных охот – проводники-инуиты не являются пи-эйчами в том смысле, что трофейная составляющая охоты им… чаще всего до одного места: «Ты приехал охотиться на медведя? Вот тебе медведь, стреляй!» А то, что это вообще не охота (да и медведь, если на то пошло, был не крупный и, возможно, даже самка) – это их не волнует и совсем не интересует. Медведь «легальный»? Значит, надо стрелять! В общем, долго они со мной спорили и пытались убедить, что медведей сейчас мало, что этот медведь крупный, очень красивый, что это уникальный шанс – другого может не быть (вообще до охоты меня предупреждали, что шанс добыть медведя – 70-80%, многие другие аутфитеры вообще давали 50 на 50), что… в общем, очень им хотелось побыстрее и без лишних трудов закончить охоту! Но в итоге, после фото- и видеосессии, медведь все-таки потрусил своей дорогой, а мы, постояв и посмотрев ему вслед еще минут 5 (инуиты до последнего надеялись, что я «одумаюсь» и не стану упускать такой шанс), поехали в лагерь – в вагончик на берегу залива без каких-либо удобств, даже «во дворе». И на следующий день началась настоящая охота.
В принципе, многие охотники описывают охоту на белого медведя как не слишком интересную – выехали из лагеря, биноклевали, увидели, догнали, добыли. Трудности случаются, когда медведь стремится уйти от преследования в торосы. Но нас поджидали сложности другого характера – на протяжении нескольких дней мы за много часов поисков вдоль побережья не увидели ни одного зверя и ни одного свежего следа. В это время ледяные поля в заливе уже приходят в движение – это величественное зрелище трудно описать; бывало, смотришь в бинокль, видишь, движется какая-то серая точка на горизонте, думаешь – медведь! А это оказывается ледяной торос. В такой ледовой обстановке звери, по словам проводников, в основном перебираются ближе к берегу и непосредственно на берег, заходя порой довольно далеко в глубь острова. При этом медведи, как и все хищники, предпочитают двигаться на ветер, а он как раз дул в океан!
За два дня поисков мы видели лишь относительно старые следы. Мы пытались проследить их, но такой способ охоты, как тропление, в нашем случае был сильно осложнен. Слишком часто следы выходили и терялись на обширных участках голого льда или уходили в торосы. Обрезание и поиск выходного следа занимали много времени, в общем, такая охота тоже не давала результата. На мое счастье, у проводников было с собой несколько лицензий на нерпу, привада из которой могла повысить наши шансы. Впрочем, добыть нерпу не просто сложно, а очень сложно! Нерпы имеют отличное зрение и на льду отдыхают только рядом с полыньями – чуть только появится какая опасность, и нет нерпы. При этом полыньи, или, скорее, майны, которыми постоянно пользуется нерпа, многочисленны и сетью покрывают очень большую площадь. В первый день охоты мои проводники полдня посвятили тому, чтобы, заткнув все найденные в округе майны, заставить нерпу вынырнуть в ту, которую стережет охотник с копьем, – так ни одна и не подставилась под их копья. Но мне все же повезло к вечеру добыть сначала одну нерпу, а на следующий день еще двух. Всех – с расстояния не менее 300 метров, из прокатного карабина .300Win.Mag., из которого я, собственно, и собирался взять белого медведя.
Первая нерпа, из которой мы сделали классическую приваду с волоком, никого не привлекла, вторая – тоже. Третью приваду мы сделали на вчерашнем следу довольно крупного медведя в непосредственной видимости нашего вагончика. Это был первый относительно свежий медвежий переход, но проводники мои после нескольких дней неудач были настроены весьма скептически: «Вряд ли этот медведь вернется проверять свои же следы, а ветер относит запах нерпы совсем в другую сторону, в океан…» В общем, решено было на следующий день переехать на другую сторону острова, туда, где ветер благоприятствовал бы охоте.
И вот рано-рано утром, только забрезжило, мы встали и начали собираться. Один из проводников посмотрел в бинокль в сторону привады, заметил движение, взял трубу… А нерпу крупный медведь уже практически доел! Мы просто с бешеной скоростью натянули теплую одежду и сапоги (все-таки по утрам столбик термометра опускался до -15 и ниже0), я схватил оружие и патроны, вскочили на снегоходы и помчались в сторону привады. Надо было заехать с подветренной стороны, спешиться и подойти на выстрел. Перед охотой мои проводники уверяли, что стрелять придется не далее 100-120 метров. Метров за 700 мы остановились и начали подходить под прикрытием торосов. Я знал, что медведи близоруки и к ним можно подойти довольно близко, но метров за 200 медведь нас, что называется, «срисовал» (увидел или услышал) и рысью пустился наутек! Решение пришло мгновенно – мои сопровождающие даже не успели ничего сказать. Я просто вскинулся и выстрелил в зад уходящему зверю. Правда, я был уверен в оружии – охота на нерп с дистанций 300 и более метров оказалась в этом плане как нельзя кстати, и тут с 200 метров с рук по угонному зверю попал очень удачно. Медведь после выстрела остановился, развернулся боком, и вторая пуля – по позвоночнику – уложила его наповал.
Медведь оказался крупным самцом длиной от носа до кончика хвоста 3 метра 5 сантиметров (мерили сначала проводники, а потом офицеры охотдепартамента). Замер трофея (черепа) показал 25 12/16 пунктов. Тем самым добытый мною медведь занимает сейчас 26-е место в рейтинге трофеев SCI (Safari Club International). Сама охота получилась довольно сложной и полной неожиданностей.
Что еще сказать? В охотничьем плане белый медведь совсем не похож на своего бурого собрата. Это два совершенно разных хищника – с разными привычками, поведением и местами обитания. Организационно охота на белого медведя отличается от других трофейных охот тем, что лицензии выделяются исключительно коренному населению – эскимосам или, как они сами себя называют, инуитам. Так вот, обладателю лицензии разрешается продать не лицензию, а только право выстрела охотнику «со стороны». Причем по закону обладатель лицензии обязан лично присутствовать при охоте. Так что для проводников сопровождение клиента на охоте зачастую не является основной профессиональной деятельностью. Отсюда могут возникать некоторые сложности в выстраивании отношений и недопонимание того, что приезжий охотник ждет от самой охоты.
От редакции
Белый медведь отнюдь не самый редкий зверь – в пределах государственных границ Канады обитает, по разным данным, от 15 000 до 16 000 этих зверей, 2/3 всей мировой популяции. Ежегодная канадская квота редко в какой год выбирается полностью. Деньги от перепродажи права на добычу белого медведя остаются общине, которая как единица местного самоуправления решает, сколько лицензий закрывать с привлечением трофейных охотников (и их капиталов).
Но, несмотря на немалые ежегодные квоты, в книге трофеев SCI зарегистрировано менее 200 этих зверей. Объяснение этому феномену очень простое – среди эскимосов довольно мало людей, способных ответственно и умело подойти к организации подобной охоты. И тем не менее коммерческая охота на этого самого крупного хищника Арктики даже в весьма скромных объемах однозначно приносит значительные средства аборигенному населению, которое тем самым крайне заинтересовано в охране белого медведя и пресечении незаконной охоты на него.
При этом, по данным того же WWF (Всемирного Фонда Дикой Природы), в России ежегодно добывается около 300 (!) белых медведей из приблизительно 6000 обитающих на нашей территории – больше, чем в Канаде! Добывается незаконно, естественно, в основном тем же аборигенным населением, для которого, в отличие от канадских инуитов, браконьерство – единственный способ хоть как-то оправдать сосуществование с этим огромным и опасным хищником. И пока такое положение вещей сохраняется, российским трофейщикам ничего не остается, как вкладывать свои капиталы в инфраструктуру арктических территорий и охрану популяций белого медведя совсем других стран.
Подробнее о позиции Канады и других стран по охоте на белого медведя можно прочитать здесь: Белый медведь: где и на каких условиях на него разрешена охота?
Русский охотничий журнал, май 2015 г.
