Эта история не о самой охоте, а о ситуации, произошедшей на охоте, с участием медведя. История приключилась сначала с моими друзьями Васей и его сыном Андреем, с которыми я охочусь уже много лет, ну и потом уже со мной.
Изначально мы все охотились в Лесозаводском районе Приморского края, но потом нами был получен участок в Вострецовском охотхозяйстве, на 40-м километре дороги горнообогатительного комбината посёлка Восток Красноармейского района Приморского края, а потом, по прошествии двух лет, и ещё один участок на 53-м километре. В Красноармейском районе велась промысловая охота на соболя и кабаргу. Из-за многоснежных зим зимовья на том участке находятся на расстоянии 6–8 километров друг от друга. В силу того, что Вася и Андрей официально нигде не работали, поскольку всю свою жизнь они занимаются охотой, строительство бараков (на нашем сленге – зимовье) и подготовка кулёмок в осенний период выпали на их долю.
Итак, в сентябре Вася и Андрей взяли разрешение на добычу медведя и поехали из Лесозаводского в Красноармейский район возводить бараки. Чтобы облегчить передвижение по пересечённой местности и планируемые работы, с собой они взяли квадроцикл, а для облегчения жизни своим супругам прихватили собак (западносибирских лаек). На 40-м километре вправо уходит старая лесовозная дорога, и, чтобы попасть на свой участок, нам надо порядка 18 км пройти по чужому и перевалить перевал в 1300 м над уровнем моря. Я обозначил его для себя как «перевал смерти», уж очень тяжело он даётся в зимний период: чтобы штурмовать его на снегоходе, надо постоянно бить буранник, а так как снег идет чуть ли не каждый день, в условиях охоты заниматься этим не всегда получается, поэтому по многоснежью – только на лыжах. Первый раз, когда решили штурмовать его на «Буране», я думал, не выживу, хотя по натуре вынослив: «Буран» всю дорогу тащили на руках по пояс в снегу и в итоге бросили.
Значит, завезены материалы, поставлен автомобиль и началось перебазирование всего этого на перевал уже квадроциклом, а с верхушки перевала – на руках, так как дальше даже на квадроцикле не проберёшься. Материалы и продукты потихоньку начали стаскиваться к уже построенному первому бараку, а квадроцикл оставили на перевале. По приходу к зимовью выяснилось, что его посетил медведь - выломал дверь и опробовал на зуб всю посуду. Когда всё было прибрано, а дверь поставлена, Андрей ушёл с собаками проверить состояние следующего зимовья, а Вася остался заниматься подготовкой кулёмок к охотничьему сезону. Отец и сын были большими сладкоежками, поэтому на промысел всегда брали чуть не мешок сахара, мёд, конфеты и обязательно сгущённое молоко. При виде того количества сахара, которое они добавляют в чай, начинает ломить зубы. Так вот, просыпается Вася, пьёт чай, как всегда, бросает всё на столе и уходит готовить кулёмки. На путике встречается с Андреем и узнаёт, что медведь разгромил и следующий барак. Во второй половине дня Вася и Андрей возвращаются в первое зимовье, открывают дверь – а в зимовье нет окна и со стола пропал весь запас сахара и конфеты. Мужики, понимая, что остались без сладкого, начинают восстанавливать картину произошедшего. Понимая, что медведь вышел так же, как и вошёл, бегут к наружной стене барака с окном и начинают тропить медведя, по ходу собирая рассыпанные им конфеты. Но в тот вечер наказать вора так и не получилось.
На семейном совете решают, что Андрею надо пополнить запасы сладкого и сходить к квадроциклу. На следующий день Андрей выдвинулся на перевал, а когда добрался до квадроцикла, выяснилось, что медведь уже и тут побывал, но, в отличие от барака, продукты не тронул: пострадал сам квадроцикл. Медведь откусил часть сиденья, погрыз крыло и выдрал приборную панель. Андрей привёл квадроцикл в более-менее боевой вид, забрал продукты и вернулся в барак. Опять семейный совет: решено отложить все дела и заняться наказанием обидчика. Благо, опыта у них хватало: до появления участка в Красноармейском районе Вася и Андрей занимались добычей медведей, это была их основная статья доходов. Китайскими соседями принимаются лапы, желчь и с недавнего времени трубчатые кости и коленные чашечки. Вот так началась эта охота на медведя. Бумага на добычу есть, оружие есть, собаки есть – вроде бы плёвое дело.
В Красноармейском районе горная местность с преимущественно хвойной растительностью. Ели растут так, что света дневного не видно, местные охотники промышляют в основном с гладкоствольным оружием, поскольку видимость составляет не более 30 метров. Медведи отличаются разбойным характером: в конце межсезонья практически все охотники занимаются восстановлением бараков после нашествия мохнатых разбойников. У нас же, в Лесозаводском районе, за много лет не было ни одного случая «нападения» медведя на барак.
Вернёмся к медведю. Собаки находят его, но поставить не могут, лают, но хватки не делают, что на них совсем не похоже. Андрей пытается подходить, слышит медведя, но тот его на визуальный контакт не подпускает. И так изо дня в день. В скором времени было решено оставить затею с добычей медведя, так как время уходило, а до наступления промысла предстояло проделать ещё много работ. Андрей и Вася поставили ещё один барак на реке Руслановке. За работой время пролетело незаметно, и вот они вернулись домой. За это время их мохнатый друг больше не появлялся.
В ноябре Вася, Андрей и уже я едем в Красноармейский район. Решено было, что Вася возьмёт себе одного кобеля западносибирской лайки и будет охотиться на 40-м километре, а мы с Андреем – на 53-м. У Васи был спутниковый телефон, так что он по необходимости мог выходить на связь с родными, а мы через родных могли узнавать, как у него дела. На связь с родными мы выходили, либо возвращаясь на 53 км назад в посёлок Восток, либо карабкаясь на тот же перевал в 1300 метров. На 53-м километре стоял сруб без крыши, окна, двери и печки. К ночи мы поставили печку, окно и дверь, все щели запенили монтажной пеной и ночевали уже в тепле.
Половину ноября достраиваем барак, ставим крышу, натягиваем китайский синий полог, засыпаем землёй, в перерывах расставляем ловушки. 18 ноября у моего сына день рождения, поэтому было решено выйти на связь и поздравить отпрыска. На связь решили выйти с перевала. На автомобиле добрались до 40-го километра, дальше на лыжах на перевал, взобрались. Я поздравил сына, позвонил супруге, Андрей тоже сначала супруге, потом матери – и тут мать сообщает нам о том, что отец просит помощи, что медведь совсем его одолел, да и кое-какие продукты и газовые баллончики для печки уже закончились.
Мы вернулись на 53-й километр. На следующий день решили, что Андрей остаётся на участке, расставляться дальше, а я, взяв собак, на «Буране» еду к Васе на помощь. Взял с собой лыжи Андрея, своего кобеля Якута и двух кобелей Андрея и выдвинулся по ГОКовской дороге в сторону 40-го километра, на 40-м километре ушёл в сторону перевала по чужому участку. По дороге приходится контролировать собак, так как охотничий сезон в разгаре, а дорога проходит по чужому участку и собаки всё время норовят свистнуть у соседа приманки с настороженных ловушек. И вот у подножья перевала я провалился на «Буране» в ключ. Когда это случилось, я не сильно отчаялся, поскольку до этого был большой опыт таскания снегохода на руках. Время идёт. Спрыгиваю в охотничьих бахилах в воду чуть ниже колена и пытаюсь поднять «Буран». А «Буран» не поддаётся: набившийся снег вмиг напитался водой, и снегоход стал неподъёмным. Решаю бросать снегоход и двигаться дальше.
Загружаюсь продуктами, надеваю лыжи и начинаю штурмовать перевал. Поход на лыжах Андрея доставляет, можно сказать, удовольствие, если сравнивать их со своими: ступня не скользит, снег не набивается, а самое главное, они лёгкие, хотя модели лыж одинаковые. Разница в том, что лыжи Андрея подбиты камусом лося, а мои, за неимением камуса лося или изюбря, Андрей подбил камусом домашней коровы. Если бы ещё кто видел цвет моей подбивки, долго бы смеялся. На двух третях пути на перевал вижу по навигатору, что мой кобель Якут резко ушел влево и постоянно движется к ключу Изюбриному. Добираюсь до места его ухода с дороги и вижу следы изюбря. Иду дальше, периодически отслеживая собаку на навигаторе: Якут движется в сторону центральной дороги. Становится понятно, что сегодня я, скорей всего, до барака не дойду: я по колено мокрый, а кобель у меня очень вязкий и будет долго гонять зверя, да ещё и на чужом участке, где может угодить в капкан или петлю. Поднимаюсь на перевал, сгружаю груз и решаю возвращаться. На лыжах спускаюсь с ветерком, бегу до централки, на подходе к ней встречаю своего кобеля, с момента спуска преодолел 9 км, до зимовья еще 15 по перевалам. Прячу лыжи, так как дальше дорога пойдет по накатанной. Когда выходил на централку, решил, что если в нашу сторону пойдет лесовоз, то буду его останавливать и добираться попутно, оставив собак и предварительно сняв с них GPS-ошейники. Дорогу они знают, за зверем уже побегали, и я свято верил, что усталость будет гнать их домой, как и меня.
Табличка километража показывала 49-й километр, когда позади, наконец, заурчал «КамАЗ». Лесовоз остановился, я объяснил водителю ситуацию, и он согласился подбросить. Как я и планировал, снял с собак ошейники, сел в «КамАЗ» и поехал. На 53-м километре сошёл и двинулся в сторону барака, до него 1,5 км. Благо, Андрей находился в бараке, было натоплено и в чайнике горячий чай. Через несколько минут подоспели и собаки. За чашкой чая я рассказал Андрею о своих злоключениях. Этот день был записан мной в список самых плохих дней в жизни. Весь вечер планировали завтрашний день: теперь уже Андрей без собак будет пробовать прорваться к отцу, после того как вытащим снегоход из ключа. Выяснилось, что сегодня он ходил по путику на моих лыжах и проклял всё.
На следующий день на автомобиле едем на 40-й километр, подбираем лыжи, вытаскиваем снегоход, благо, за ночь он не успел вмёрзнуть. Договариваемся, что он пробудет у отца дня три. Я возвращаюсь на 53-й километр без приключений. Прошло 5 дней, за это время я прошёлся по путикам, снял одного соболя (охота в том году была не очень успешная, ноябрь стоял очень тёплый для этого региона), варил собакам и себе, обустраивал быт барака. 5 дней одиночества не для меня, с собаками разговор не клеится, они всё больше слушают. Воображение рисовало всяческие причины долгого отсутствия Андрея. На пятый день решил прогуляться по централке, рябчика стрельнуть либо кого-то встретить и пообщаться. Бродил в течение двух часов: ни рябчика, никого. Вскоре услышал шум двигателя, а следом увидел и «Буран» с Андреем и Васей, а позади – бегущего кобеля, которого оставляли Васе. Поздоровались, у всех радость на лицах. Решили переговорить в бараке за кружкой чая.
Как выяснилось, медведь объявился вскоре после прихода Васи на барак. Так же, как и раньше, его не смущало присутствие охотничьей собаки, да и собака не проявляла особого интереса к добыче медведя, хотя с этой собакой зверя добывали много раз. Он неотступно преследовал Васю на путиках, снимал приманку с кулёмок. Когда собака начинала ночью рычать и гавкать, наутро выяснялось, что медведь ложился прямо возле барака. Вася перестал ходить в туалет ночью, такой наглости от медведя он ещё не видел. Он уже подумывал поставить на наглеца самострел, благо, на много километров нет ни одного человека, но его останавливал тот факт, что на руках у Васи была всего одна единица оружия. В случае несмертельного ранения медведь непременно захочет за всё отомстить, как Вася предполагал исходя из его поведения. А так как зверь уже хорошо изучил повадки Васи, ему это не составит особого труда, тем более что охотник будет безоружен.
Андрея же после нашего расставания тоже постигла череда неудач: начал проскальзывать ремень на вариаторе, снегоход не ехал… Кое-как, практически на руках он поднял снегоход на перевал, взял лыжи и потопал до Васиного барака. Как он позже признался, в тот день он думал, что уже никуда не дойдёт: весь промокший за день, к вечеру промёрз, усталость – всё было не в его пользу.
На следующий день Андрей с Васей начали тропить медведя. Следы вывели их к границе соседнего участка. Чтобы не портить отношения с соседями, было решено прекратить преследование и ждать появления зверя позже. За оставшиеся дни медведь так ни разу и не объявился, так же, как и за весь период промысла. Вот так медведь смог поставить в неловкое положение промысловиков, у которых на счету очень много добытых медведей. До сегодняшнего дня, когда мы вспоминаем эту историю, я предполагаю, что это было им наказание за всех добытых ими ради лап, желчи и жира медведей. Вася и Андрей не спорят.
Русский охотничий журнал, июнь 2016
