В 2018 г. Сергей Пузанкевич, охотник из Беларуси, стал обладателем Кубка горного охотника, а уже в следующем – «Охотником года» по версии КГО. Это высокие достижения, добиться которых удаётся далеко не каждому члену клуба. О том, что этому предшествовало и как обстоят дела с охотой сегодня, наш редактор Анатолий Можаров (А. М.) поговорил недавно с Сергеем (С. П.).
А. М.: Для начала хотелось бы узнать, как, с чего начиналось увлечение охотой?
С. П.: Я не из той славной когорты охотников, которые ими родились. Я из тех, кто ими становятся. Прекрасно помню, как всё это начиналось: я имел весьма примерные представления о том, как и на какого зверя-птицу охотятся, но уже испытывал острое желание охотиться. В далёком 1992 году благодаря моему тестю Антону Ефимовичу Осипчику стал членом Белорусского общества охотников и рыболов. Помнится, одним из вопросов на экзамене по охотминимуму был такой: куда стрелять лося? Ответ я считал очевидным: в голову или в сердце. Хотя плохо представлял себе, где именно последнее у лося расположено. Экзаменаторы рассмеялись и похвалили за находчивость. Когда все расселись за гостеприимно накрытым столом, я всё же поинтересовался, куда следует стрелять, поскольку вопрос этот не выходил из головы. «А куда попадёшь», – ответил один из них, что меня несколько смутило. Со временем узнал, куда и как стрелять не только лося, но и других охотничьих животных.
А. М.: После получения билета охоты начались сразу?
С. П.: Сначала ездил на загонные охоты. Благо у меня уже был джип, и сотрудники НИИ, где я арендовал офис, с удовольствием приглашали меня с собой. Но только я никак не мог понять эту охоту. В три часа утра по субботам вставал, собирал охотников по всему Минску, в восемь утра мы уже были в хозяйстве. Нас расставляли на номера и делали 3–4 загона по часу-полтора. Ни увидеть, ни услышать зверя не получалось. «Охота» завершалась дружеским застольем, и я всех развозил по домам. В воскресенье всё повторялось. Сейчас мне кажется удивительным, что эти поездки не отбили у меня интереса к охоте.
