Мы публикуем текстовую версию онлайн-трансляции от 28 октября 2021 года. Вы всегда можете посмотреть запись эфира на YouTube или прослушать подкаст:
Итак, у нас очередная трансляция «Русского охотничьего журнала», в которой я буду говорить о двух моих, наверное, самых любимых темах: о ножах и медведях.
Как раз недавно прошёл шквал перепостов про историю о молодом боксёре, который зарезал ножом медведя в Тюменской области. В конце трансляции мы вернёмся к этой истории. По крайней мере я запросил официальные источники и получил некоторую информацию об этом интересном во всех отношениях происшествии.
Разговоры, как медведя добывают холодным оружием, зарезают рогатиной, пальмой, добывают из лука, всё время находятся в информационном поле. Давайте об этом и поговорим. Значительное большинство сообщений о том, что кто-то где-то зарезал медведя ножом, по большей части, как принято сейчас говорить, фейки. Зарезать медведя ножом довольно сложно, даже не довольно, а просто сложно. Интернет очень способствует распространению всякой левой информации. Существует целый слой людей, которые её создают. Новости про охоту на медведя с ножом – это то, что пополняет постоянно распространяющуюся «жареную» информацию.
Надо помнить, что на медведя охотились с холодным оружием с начала времён. Добывали его из лука, стрелами с каменными и металлическими наконечниками. Ещё до самого недавнего времени, в середине XIX века, а то и ближе к концу, малочисленные народы Севера добывали медведя стрелами в Западной и Восточной Сибири. На медведя и сейчас охотятся с луком охотники-лучники. И не так мало людей, которые добывают медведя из лука в современное время. Но мне несколько раз приходилось сопровождать охотников-лучников, и лучника при охоте на медведя всегда страхуют. Хотя, безусловно, очень многие люди прекрасно владеют луком и способны добыть медведя безо всякой страховки. У меня, например, есть друг, который добыл из лука двух африканских буйволов и льва. Лев – это подвиг будет покруче медведя. Всё-таки кошки двигаются быстрее всего, и они самые смертоносные животные из тех, с которыми мы имеем дело. А вот медведя, между прочим, этот человек ещё не добыл, но я считаю, что у него всё впереди.
Больше всего медведей добывали холодным оружием, таким как копья и рогатина. Я думаю, что убито их таким образом гораздо больше, чем из огнестрельного оружия. Не забывайте, что огнестрельное оружие вошло в обиход человека в полной мере всего каких-то 300 лет назад. Не так давно человечество ходит с огнестрельным оружием. Более того, на заре появления оружия это была довольно дорогая, а также не очень удобная в применении штука. Поэтому масса людей отлично обходилась и луком, и стрелами, и копьями, и рогатиной.
Был такой краевед в Анадырском крае, Н. Сокольников, который оставил прекрасный очерк охоты и природы того края. Он описывает довольно эффективный, но рисковый способ охоты с копьём на белого медведя. Для людей начала XX века, выросших в городских условиях, этот способ кажется полнейшей фантастикой. Вот что пишет Сокольников: «Слышал от чукчи, что его бить вовсе не трудно, но при этом для ловкого человека и опасности нет никакой. На бегу медведь свернуть быстро на сторону не может: поэтому охотник пускается от него бежать, а когда медведь нагоняет, отскакивает немного в сторону и колет копьём пробегающего мимо зверя». Вообще, я вам скажу, очень большой ловкости и смелости требует такой трюк. Я, когда работал на северо-востоке, таких людей не встречал и об использовании холодного оружия у местного населения на Чукотке не слышал. А вот в других местах нашей страны слышал. У копья есть недостаток: оно слишком глубоко входит в тело зверя, и не всегда получается удерживать зверя на нужном расстоянии от охотника. Озверевший медведь продевает его через себя как вертел и успевает свернуть охотнику голову. Да и древко внутри зверя ломалось. Это создавало дополнительные проблемы. Поэтому у копья для охоты на медведя появилась ниже острия железная перекладина, чтобы удерживать зверя на весу. Так копьё стало рогатиной. А. Черкасов, который оставил красочные и подробные «Записки охотника Восточной Сибири», даёт описание совершенно варварского, но в то же время остроумного способа охоты, который был в употреблении у орочонов – одного из народов нынешнего Забайкалья. Черкасов пишет, что орочоны при охоте на медведя не пользовались огнестрельным оружием, Обходились двумя приспособлениями: пальмой и распоркой. Пальма – инструмент, который до сих пор в обиходе у сибирских народов. Он представляет собой длинное (30–40 см) широкое (4–5 см) тяжёлое лезвие с односторонней заточкой, насаженное на длинную, почти в человеческий рост, рукоятку. Черенок лезвия у классической пальмы примотан к древку длинной полосой берёсты на первую треть высоты. Иначе говоря, пальма – это копьё с длинным, заточенным с одной стороны наконечником. При этом пальма использовалась и используется до сих пор в отдалённых поселениях Сибири, прежде всего, не как оружие. Она служит для того, чтобы просекать дорогу в зарослях кедрового стланика, не сходя с оленя. Это орудие выполняет одновременно функцию и копья, и мачете. Современные пальмы обычно делаются из плоских рессор грузовых автомобилей.
Другое орудие, о котором говорит Черкасов и которое использовалось у орочонов, это так называемая распорка. Это что-то вроде небольшого очень прочного якоря или крючка-двойника из железа. Лапы, кованные из железа, имели в размахе около 7–8 см. Древко делалось из очень прочного дерева и имело длину 20–30 см. Это приспособление было предназначено для того, чтобы медведь при атаке не схватил распорку зубами. Раз зацепившись за зазубрины зубами, он уже не мог выплюнуть этот предмет. Зверь приходил в ярость и всё своё внимание уделял постигшей его беде. Тут коварный орочон улучал момент, когда медведь терял бдительность, и незатейливо прирезывал его пальмой. У Черкасова, кстати, очень подробно описывается технология засовывания распорки в пасть медведю. Тут были ухищрения вроде маскировки её в рукаве шубы, чтобы медведь считал, что кусает человека. Единственное замечание, которое я могу себе позволить, то, что я никогда не видел людей, которые убивали медведя с помощью распорки и пальмы. А вот нападение медведя я наблюдал, и людей, которые подвергались нападению медведя, видел. И часть из них, в общем-то, вывозил из леса, завёрнутыми в брезент. Медведь никогда не пускает сразу в ход зубы, а предварительно старается ударить противника лапой. Чтобы выбить у него оружие, повалить и лишить возможности сопротивляться.
Вернёмся к рогатине. Тот вариант охоты с рогатиной, который принято называть «русской охотой», уже довольно сильно отличается от первобытных охот, о которых рассказывалось в начале. Охота производилась вдвоём или втроём, двумя рогатчиками или рогатчиком и его помощниками, вооружёнными ружьём. Таким образом, существовала подстраховка – в той мере, в какой она вообще была возможна при этом поединке. Выдающийся русский медвежатник М. Андриевский, убивший, по-моему, сотни медведей рогатиной (я не представляю себе, на самом деле, как), говорит так: «Медведь, подрываемый лайками, поневоле отсиживается и возится с ними, но когда завидит охотника и сообразит, что от него уже не уйти, останавливается с решимостью идти на драку. При некотором навыке такую окончательную остановку легко отличить от простой задержки для защиты от назойливости собак. Инстинктивно понимая, что человек куда опаснее собак, медведь, решившись на драку, не обращает уже на них внимания, сосредотачивая его на главной опасности, т. е. человеке. При этом зачастую хитрит: делает вид, что не замечает человека, отворачивает от него голову в сторону, но маленькие пронзительные глазки его зорко следят за тем, что делает охотник. Когда медведь улучит подобный момент, то, заложив уши назад, с удивительной быстротой атакует его, причём обыкновенно коротко и сильно рычит – пугает».
Я вам скажу тут такую вещь: да, действительно, когда медведь бросается на тебя, у тебя ноги сами бежать хотят. Он опускается на четыре лапы, закладывает уши и несётся на тебя, покрывая расстояние длинными прыжками. Он прыгает. И на каждом прыжке громко рявкает. Это очень неприятный звук, очень неприятное зрелище, и я говорю: ноги хотят бежать сами. Мне приходилось переживать это, держа в руках огнестрельное оружие. И я, в общем-то, преклоняюсь перед людьми, которые стоят и ждут этого зверя с рогатиной.
«Если охотник слишком горяч, тороплив или малосведущ, и поэтому, сближаясь с медведем, станет чрезмерно круто наседать на него, не заметя, что тот уже сбавил ход, чтобы улучить минуту и удобнее броситься на врага, то медведь живо смекнёт это. И, делая вид, что неуклюже торопливо спасается, сам искоса поглядывает на него, а когда достаточно напустит на себя виду, то вдруг разом круто обернётся и бросится на оторопевшего от неожиданности охотника с такой быстротой и ловкостью, которых, по-видимому, нельзя ожидать от его неуклюжей фигуры. Зная эти тактические уловки медведя, опытный рогатчик, по мере того как уменьшается расстояние между ним и медведем, сам замедляет ход там, где позиция медведя выгоднее его позиции. И настигает его в более чистых и таких местах, в которых удобнее окончательно сойтись с ним, но никогда не подъезжает ближе двадцати-тридцати шагов, причём представляет, что будто боится медведя, и заслоняет собой рогатину, особенно блестящее перо её».
Кстати, интересно, что охотники-рогатчики, знаменитые Ширинский-Шихматов и Лялин, когда-то, как бы сейчас сказали, «развели масштабнейший срач» по поводу того, нужно ли полировать лезвие рогатины и нужно ли его воронить. Причём один из них говорил, что полированный клинок лучше входит в зверя, без всякой задержки, а воронение не даёт такого эффекта при проникновении в зверя. А второй говорил, что воронёный клинок меньше заметен зверю и меньше его пугает. Я уже не помню, кто был остро-, а кто – тупоконечник в этой ситуации.
«Ну и далее, напустив зверя шага на три, на два, т. е. на расстояние, с которого уже можно достать рогатиной, надо решительно ударить его, и непременно в передние части тела, т. е. в грудь, по лопаткам или под пах, смотря по тому, как зверь идёт. Обыкновенно медведь бросается на четвереньках, как собака, редко на дыбках... Удар рогатиной должен быть короткий, сильный, но без размаха». Ну и завершает этот пассаж Андриевский тем, что, «само собою разумеется, что рогатчики должны быть искренние, надёжные охотники, ловкие и сильные душой и телом люди. Кроме того, они должны иметь некоторый навык, или, по крайней мере, один из них, а другой должен знать хотя бы теоретически, как принимать на рогатину. Они должны как бы спеться вместе, потому что у каждого рогатчика есть свои известные привычки и манеры, которые надо знать, чтобы уметь без звука, без слов, понимать друг друга тогда, когда вся жизнь идёт на ставку и когда ревёт только медведь, да лают собаки, а охотники работают молча. А если уж выкрикнут слово, так именно то, необходимое, полное смысла слово, от быстрого и удачного выполнения которого зависит судьба их обоих».
Однако существует ещё несколько способов охоты с рогатиной, каждый из которых, пожалуй, следует оговорить подробнее. Конечно, вышеупомянутый метод М. Андриевского может смело считаться самым волнующим и высокоспортивным из них, в значительной степени из-за большого элемента риска. Есть что-то от римских гладиаторских боёв в том, что современный человек с холодным оружием идёт один на один, чтобы поразить зверя в его родной стихии – диком русском лесу.
Другой вариант охоты с рогатиной используется в основном при охоте на берлоге. От этого способа, по-видимому, и идёт название этой охоты. Самое старое описание этого первобытного способа мы находим у французов, посетивших Россию в ХIХ столетии, потом оно многократно перепевается различными журналистами и «охотничьими» литераторами, так что я, в свою очередь, предпочту сделать собственную выжимку из известных мне источников, нежели цитировать многие страницы старинного текста. Суть этого способа заключалась в том, что русский охотник, обнаружив берлогу медведя, не звал никого на помощь. Он потихоньку отступал от затаившегося или спящего зверя и отправлялся на поиски небольшого, но крепкого дерева (по сведениям всех авторов, чаще всего – берёзы). Толщина её у комля должна была достигать около 10–15 см – с тем, чтобы предмет, который изготавливался из неё, получился не очень тяжёлым и ловким в обращении. Главное же свойство этой берёзы заключалось в том, что на стволе в 2–2,5 м от основания должны были расти два крепких толстых сука, расходящихся вверх под углом в 10–15 градусов. Все остальные сучья на берёзе обрубались так, что эта развилка венчала получающийся шест. Концы этих сучьев заострялись и обжигались на огне. Противоположный конец шеста также заострялся. Вот этот шест с заострёнными рогулиной и рукоятью и вправе называться прародителем того копья для медвежьей охоты, которое в новое время также называлось рогатиной.
Закончив изготовление этого странного оружия, охотник вновь возвращался к берлоге и, приставив заострённые концы к выходу, начинал дразнить зверя, пытаясь заставить его покинуть убежище. Между тем, как я уже говорил в одной из предыдущих глав, любая берлога делается медведем таким образом, что выход из неё всего один. Медведь, чувствуя свою беспомощность в тесном убежище, делает рывок вперёд, чтобы вырваться на оперативный простор и расправиться с обидчиком. В тот момент, когда он пытается выскочить через лаз или, как его называют сибирские охотники, «чело», охотник всаживает в него заострённую рогулину, а другой, тоже заострённый, конец шеста втыкает в грунт. Оказавшийся в безвыходном положении медведь продолжает рваться вперёд, всё сильнее и сильнее всаживая в себя остриё и всё крепче и крепче упирая древко рогатины в землю. Охотник практически отпускает древко и только чуть-чуть направляет его, с тем, чтобы зверь поразил себя самым верным образом. Таким образом, медведь сам наносит себе такие тяжкие повреждения, от которых и умирает. Впоследствии раздвоённая на конце палка была сильно усовершенствована и превратилась в уже описанный нож на древке с перекладиной, однако сама охота на берлоге с рогатиной практически не претерпела изменений со времён язычества до начала XX века. Именно этой охотой любили баловаться русские государи Алексей Михайлович, а также Александр II Освободитель. Безусловно, одним из основных её плюсов считалась её большая безопасность (особенно при подстраховке стрелками, вооружёнными огнестрельным оружием), что, впрочем, не помешало однажды медведю вырваться из берлоги. Жизнь Александру II тогда спас вовремя подоспевший егерь.
Существует книга «Охота в творчестве мастеров Императорской России», написанная Игорем Тумановым, очень известным коллекционером, и в этой книге приведены различные виды рогатин, которые находятся и в самой коллекции Туманова, и в коллекциях других людей. В ней можно найти много интересного. Там и рогатины, и варианты пальмы. Кстати, очень хорошие пальмы вы можете увидеть в Доме охотника в Москве, на Головинском шоссе.
Полярные путешественники применяли против белых медведей алебарды и абордажные сабли, а также секиры и багинеты. Но настоящего совершенства «медвежьи кинжалы» достигли в эпоху расцвета ружейной охоты. Из романов Дюма и Понсона дю Террайля мы помним, что оленей на королевских охотах в парке Фонтенбло дворяне приканчивали ножами. Но охотничий нож Карла Алансонского и тем более Людовика XIV отнюдь не походил на современные охотничьи ножи. Ни на кавказский кинжал, ни на среднеазиатский бичак или клыч. Охотничий нож для западноевропейской охоты XVI века был похож на здоровенную саблю, чуть короче кавалерийской шпаги и драгунского палаша. Тем не менее на медведей с этим страшилищем предпочитали не охотиться. Это считалось слишком опасным занятием.
Свои классические очертания «медвежий нож» приобрёл как принадлежность русской зимней охоты. В атрибутику охоты на берлоге или зимней облавы обязательно входил короткий (по тем временам) клинок – около сорока – двадцати пяти сантиметров длиной, прямой и обоюдоострый. В конце XIX – начале XX века в Туле работал мастер Егор Самсонов, изготавливавший специальные «медвежьи» ножи, которые очень высоко ценились. Каждый из этих клинков имеет надпись «Егоръ Самсоновъ в Туле». Ножи Самсонова отличают первоклассные боевые качества лезвия, металл для которого изготавливал сам мастер. Естественно, вокруг этих ножей ходила масса легенд. Якобы Самсонов уничтожил все документы, чтобы никто не мог разгадать секретов его производств. Ножи Самсонова имеют рукоять с обкладками из дерева с ромбовидной насечкой, прямой массивный клинок и металлические ножны. Это обычно были прямые ножи с полуторной заточкой. Реплик самсоновских ножей довольно много. Передо мной сейчас одна из таких реплик, сделанная мастером Грачевым. Деревянные накладки, бронзовая крестовина, насечки. Это вполне полноценное оружие, у моего друга есть такой нож, которым он закалывает кабанов при охоте с собаками. Но на медвежьей охоте такая штука, конечно же, имела вспомогательное значение.
Берём ли мы на охоте на медведя с собой нож? Вы знаете – берём. Более того, не просто берём, но я стараюсь смотреть, чтобы нож очень хорошо выхватывался из ножен, лежал или висел в том месте, откуда его очень легко достать. Или он висит у меня на шее, или он у меня в сапоге. Но я, конечно, много имел дело с медведями и скажу, что нож – это оружие последнего шанса. И этот шанс у вас не очень велик. Более того, вы сами понимаете, что таких ножей, как я вам показывал, и сделано-то немного. Да и, кроме того, чтобы резать им другое живое существо, этим ножом ничего особо не сделать.
Охотничий нож сегодня – это скорее универсальный инструмент, нежели оружие, хотя органы внутренних дел стремятся убедить нас в обратном. О ноже как оружии для охоты на медведя сегодня уже вроде бы и не принято говорить, однако именно в этом качестве он заслуживает нескольких фраз. Каким бы многократным ни выглядел на первый взгляд физический перевес медведя над человеком, всё равно взрослый мужчина, обладающий нормальным сложением и здоровьем, вооружённый лишь ножом, имеет определённый и довольно значительный шанс остаться в живых, отделавшись лишь увечьем. Таких примеров имеется достаточное количество.
Старые авторы упорно утверждают, что нападающий медведь стремится выбить из рук человека оружие, которым тот защищается, будь то ружьё, карабин или нож, а уже затем сбивает жертву с ног. При этом человек зачастую теряет сознание. Поэтому, советует классическая охотничья литература, человек, вооружённый лишь ножом, должен встречать атакующего зверя, упав на землю спиной. Падать рекомендуется в самый последний момент, когда становится ясно, что зверь намерен довести атаку до конца. Лезвие (или клинок) ножа, предназначенного для обороны, должно быть слегка закруглено на конце для того, чтобы оно при попадании по костям скользнуло в сторону, а не застряло в скелете. Всаживать клинок надлежит по самую рукоятку, вынимать с «потягом», для того чтобы увеличить площадь поражения. Наиболее тяжёлыми будут являться удары в первую треть груди (под мышки) и в район диафрагмы. Но сам я это знаю исключительно теоретически, дорогие товарищи, так как никогда под медведем не лежал и от него не отмахивался. К счастью, потому, что я бы с вами, возможно, тут уже не разговаривал.
Мы знаем эпизоды, когда человек наносил смертельные ранения медведю. Например, в конце семидесятых годов в среднем течении реки Анадырь был массовый заход белых медведей на материк. Белые медведи не приспособлены к добыванию еды на материке. Поэтому они быстро оголодали и стали выходить к человеческому жилью, где их всех втихаря и переколотили на тот момент. Вот некто Гоша Борисов вышел из дома, чтобы набрать воды из проруби. Неожиданно на него набросился затаившийся за сугробом белый медведь. Рыбака он подмял под себя и, глухо рыча, принялся катать по снегу. В этой страшной ситуации Борисов не растерялся, вытащил из ножен стандартный охотничий нож того времени и несколько раз ударил его под мышки. Зверь получил смертельную рану, бросил трепать свою беспомощную жертву, отошёл на три метра в сторону и умер. О степени истощения этого медведя, зашедшего вглубь суши более чем на пятьсот километров, можно судить по тому факту, что этот крупный самец (длина тела его составляла 2,5 м) весил всего сто тридцать килограммов. Через некоторое время Борисов пришёл в себя, ползком добрался до домика, включил радиостанцию и вызвал помощь. Он остался жив, однако половина его лица осталась парализованной.
Другой случай произошёл в посёлке Шельтинга на Охотском побережье. Там жил некий сельский кузнец, человек выдающейся физической силы. Имел он сильную симпатию к лошадям, которые использовались для проверки линии связи и коих ему было вменено в обязанность подковывать. Носил он колоритную кличку Папа Скот. Однажды он находился на монтёрской станции, возле которой паслось несколько лошадей. Неожиданно раздался медвежий рёв и крик раненой лошади. Кузнец, отрезавший себе кусок хлеба охотничьим ножом, выскочил на улицу и увидел, как небольшая медведица гоняется за молодым жеребцом. Тут кузнец кинулся ей наперерез, громко крича, однако медведица бросилась на него и сбила с ног. Затем впилась ему зубами в предплечье. Но человек вспомнил о ноже, который до сих пор сжимал в руке, и одним ударом распорол зверю бок, вскрыв при этом грудную клетку. Медведица умерла очень быстро, но левая рука кузнеца потом отказывалась ему повиноваться. Внимательный читатель заметит, что во всех вышеперечисленных примерах люди, выходившие победителями из поединка с медведем, становились калеками. Но – оставались живы.
Ещё один эпизод, где человек не остался жив, я всё же расскажу, он показательный очень. Рыбаки в посёлке Краснено сидели возле костра и увидели здоровенного медведя, который шёл мимо них, не обращая особого внимания. Один из них схватил трёхлинейную винтовку, выстрелил в него, медведь ещё был в кустах, и мужчина с винтовкой кинулся за медведем в эти кусты. Раздался рёв, грохот, долго там что-то происходило, но потом всё стихло… Ни медведь, ни человек из кустов не появились. На следующий день рыбаки вызвали вертолёт, с вертолёта они это место нашли. Медведь, между прочим, умер, после огнестрельного ранения. Рыбак тоже погиб. Но всё место, где они боролись, было вытоптано, как говорят очевидцы, до земли. И видно было, что схватка оказалась серьёзной и если бы у человека был нож, то он бы этого медведя убил. Думаю, что сам бы остался очень тяжело ранен, но тем не менее. Поэтому я не стал бы списывать нож из арсенала охотника. Идёте на медведя – помните, что нож – ваш последний шанс, не очень большой, но шанс.
Но вернёмся к тюменской истории. Официальные сведения гласят, что вечером 19 октября в Уватский районный отдел госохотдепартамента из единой дежурно-диспетчерской службы МЧС поступило сообщение о нападении медведя на людей. По словам звонившего в МЧС, он и ещё двое мужчин рыбачили на реке Иртыш, возвращались через лес, где на них напал медведь. Один из мужчин от полученных травм скончался, второй получил множественные травмы, третий мужчина не пострадал, успел вызвать помощь и доставил раненого на моторной лодке в село Алымка, где уже находились сотрудники полиции и скорая помощь. В лодке полицейскими было обнаружено гладкоствольное незарегистрированное ружьё 20-го калибра, которое сотрудниками полиции было изъято. В тот же вечер начальник Уватского районного отдела госохотдепартамента Дмитрий Халтурин и госинспектор Владимир Мигура вместе с сотрудниками полиции выехали на место происшествия. Трагедия произошла в заказнике регионального значения «Поваровский». Однако наступление темноты помешало осмотру территории, тело мужчины и убитого медведя обнаружить не удалось. Утром 20 октября Дмитрий Халтурин и Владимир Мигура отправились в село Алымка, откуда вместе с сотрудниками полиции выехали на место происшествия. По прибытии в 150 метрах от Иртыша было обнаружено тело погибшего, а в 10 метрах от тела – застреленная медведица 3–4 лет. В 30 метрах западнее места происшествия была найдена берлога медведя, рядом с которой были следы крови и множество гильз. Скажите мне, где здесь про нож?
У меня очень часто спрашивают, что я думаю о том или ином таинственном происшествии, которое когда-то где-то происходило. Например, тот же перевал Дятлова. Я отвечаю, что ничего не думаю. Надо читать исходные документы. Без исходных документов всё это бессмысленно абсолютно. Вот, пожалуйста, теперь из этого из всего сделана история с боксёром, одолевшим медведя.
А сейчас я отвечу на ваши вопросы.
Вопрос: Михаил, добрый день! Вижу, у вас на гражданской одежде значки. Что они означают?
Михаил Кречмар: Один из этих значков – это значок «Русского охотничьего журнала». Им награждаются у нас лучшие авторы и люди, которые имеют определённые заслуги перед развитием охотничьего хозяйства в России, вместе со специальными дипломами. Диплом я себе выписать по понятным причинам не могу – не так воспитан, а значок-то я себе всё-таки прицепил.
Даниил Глушков: Добрый вечер, Михаил. Скажите, пожалуйста, отличаются ли медведи Камчатки от медведей других территорий России. Если да, то чем?
Михаил Кречмар: Отличаются. Камчатские медведи, которые сильно отличаются от медведей других территорий России, они систематически другие. Черепа другие, больше. Вы кладёте черепа камчатского медведя и среднерусского, и сразу видна разница. Выше лоб, шире скуловые дуги. При этом я не скажу, что они сильно отличаются по размерам. Например, медведь длиной два с половиной метра и весом 300–400 кг вполне может встретиться и в Европейской России. Мои знакомые время от времени таких здесь добывают. Просто на Камчатке их в среднем гораздо больше.
Максим Максимов: Михаил Арсеньевич, здравствуйте, а куда бить медведя?
Михаил Кречмар: По коробке, в переднюю часть туловища, если из огнестрельного оружия. А про ножи я уже рассказывал.
Константин Лифатов: Я знал одну бабушку на Камчатке, её медведь оскальпировал, а она сумела пробить ему нёбо грибным ножичком. Это, конечно, не охота, но такой вот случай. Имя у бабушки было редкое – Октябрина, и она наполовину ламутка.
Михаил Кречмар: Про ламутку я всему верю!
Михаил Чулков: Как вы считаете, человек, забравшийся на дерево от медведя, будет представлять дальнейший интерес для медведя?
Михаил Кречмар: Это зависит от того, насколько сильно человек медведя разозлил. Медведи бывают страшно злопамятные. Ночь люди на дереве просидели, уверен.
Александр Елистратов: Раненый медведь уйдёт в лес или может попытаться снять охотника с лабаза?
Михаил Кречмар: Я с охотой на лабазе имел не очень много опыта, но они обычно уходят. Но вообще, медведь, поставленный в безвыходное положение, всегда дерётся. Об этом надо помнить.
Вопрос: На ваш взгляд, в районах, где высока вероятность встречи человека с медведем, как много сотрудников лесных служб, лесников, егерей, инспекторов и так далее?
Михаил Кречмар: Немного. Собственно говоря, где медведей много, там людей мало.
Игорь Елкин: Воронить нельзя, трение мешает, по мнению Ширинского-Шихматова.
Михаил Кречмар: Да, а я их всё время путаю.
Алексей Хантер: Предполагаю, что охотник с рогатиной должен быть тяжеловесом.
Михаил Кречмар: Я вам про рогатчиков расскажу такую штуку. Дело в том, что временами появляются люди, которые, добывают рогатиной медведя. Кстати, бывший боксёр один этим занимался в 90-е годы. Он занимался этим так: егеря стреляли по медведю и отшибали ему кардан. Стреляли его по заднице, и у него отнимались задние ноги. Медведь начинал бегать на передних ногах. Тут наш герой подскакивал и из рогатины его добивал. Убил герой таким образом медведя три или четыре. Но все ранения по кардану, так же как и все несмертельные ранения, задевающие высшую нервную систему, мутные. И в какой-то момент у медведя кардан включился. И человек погиб, очень быстро.
Мурат Маженов: Михаил Арсеньевич, подскажите, пожалуйста, где можно найти ваши книги в Казахстане? В частности, хотел прочитать книгу «Мохнатый бог».
Михаил Кречмар: «Мохнатый бог» в первой редакции есть на «ЛитРесе». Мы пытались несколько раз наладить доставку наших книг и журналов в Казахстан, но нам это так и не удалось.
Вопрос: Как вы относитесь к охоте на кабана с ножом и собаками? По-моему, это клиника.
Михаил Кречмар: Вы знаете, это не совсем клиника. Во-первых, это даёт возможность уйти от обвинения в браконьерстве. Если у человека нет в машине продукции охоты, и вот он только собрался, и в его машине только нож и собаки, то всё в порядке. Так что это не такая уж и клиника.
Антонио J.: Добрый вечер, Михаил! Остались ли у вас книги «Выбор оружия»? Если да, можно ли приобрести книгу, заказав её на сайте?
Михаил Кречмар: Да, можно, я даже подпишу её вам.
Санчес: Добрый день, печатный вариант «Мохнатого бога» стоит очень дорого. Рассматриваю вариант с электронной версией, но нет уверенности, что автор с этого что-то получает.
Михаил Кречмар: Автор с этого ничего не получает. Я не связываюсь с электронными версиями и не буду.
Денис Рысев: Вероятность выжить против медведя с ножом очень низкая. Мишка – это комок мышц, когтей и зубов, и всё это под толстым слоем шкуры. Нож против медведя – это безысходность.
Михаил Кречмар: Да.
Алексей Скобелкин: Михаил, а можно ли один из выпусков посвятить охоте с луком?
Михаил Кречмар: Можно, если я приглашу кого-нибудь из лучников, я сам в этом не эксперт.
Арти Медведев: Как турист обеспокоен, что в Рязанской области появились медведи. Сам видел однажды медвежий след. В походы хожу один. Ночью ставлю электронную сигнализацию в 120 децибел. Каковы шансы отпугнуть медведя?
Михаил Кречмар: Вот не знаю я, что даёт эта электронная сигнализация. Работает тут мощный фонарик.
Артур Таганов: Поможет ли «сигнал охотника» или перец?
Михаил Кречмар: «Сигнал охотника» не помогает вообще никому и ни в чём. Забудьте про эту непонятную приблуду. Перцовый баллон – прямо непосредственно для отпугивания крупных хищников. Который против человека – не работает.
Вопрос: Какая пуля калибра 9,6×53 «Ланкастер» будет, по-вашему, самой эффективной при охоте на медведя?
Михаил Кречмар: Да они там все, в общем-то, неплохие.
Танат Русич: Михаил, что думаете о патроне калибра 7,62×39? Насколько эффективен он против медведя?
Михаил Кречмар: Я об этом могу рассказывать бесконечно долго. Не скрою, что добыл очень много медведя из оружия под этот патрон. Но у меня самого его сейчас нет, между прочим.
Вопрос: Какие типовые повреждения делает медведь при нападении на человека?
Михаил Кречмар: Перелом шейных позвонков, вообще перелом костей – это от удара. И скальпирование.
Вопрос: Добрый день! Как научиться охотиться на медведя с ружьём?
Михаил Кречмар: Учитесь стрелять, поговорите с квалифицированными людьми, наблюдайте за животными. Когда говорят о том, как научиться охотиться, я всегда вам говорю, что охотник – это не человек с оружием. Это человек, который понимает природу. Наблюдайте за зверями, научитесь их понимать, научитесь к ним подходить близко, дальше и так далее. И охота у вас сама собой получится.
Танат Русич: Медведи Чукотки и медведи Охотского побережья – кто крупнее? Есть миф о том, что чукотские – вегетарианцы в большей степени. Что думаете?
Михаил Кречмар: Нет, на самом деле чукотские медведи не вегетарианцы. Чукотские медведи – хищники, причём основу их существования составляет американский длиннохвостый суслик. Есть в тундре суслик – есть медведь, нет в тундре суслика – нет медведя. Опять же, Чукотка очень большая. Я под Чукоткой, в силу своего научного и географического образования, понимаю кусок восточнее Эгвекинота. Например, в бассейне Анадыря медведи огромные, нисколько не уступающие медведям Охотского побережья, а может, и побольше.
Вот я и ответил на все ваши вопросы. Спасибо большое! Я постараюсь поддерживать регулярность этих трансляций и благодарен вам за то, что вы меня слушаете. Спасибо и до свидания!
