Почему вопли о том что в связи с пожарами надо уничтожить 1600 медведей прозвучали именно сейчас?
А потому что сейчас пришли в регионы цифры лимитов, сформированные в конце мая- начале июня!
Распишу-ка я, на всякий случай, как происходит процесс утверждения лимитов на добычу охотничьих видов в стране. Упоротым политическим активистам это ни о чём не расскажет, но, не исключаю, что за пределами их страты кому-нибудь и пригодится.
Как собираются сведения по численности охотничьих животных, и на основании чего вырабатываются цифры лимитов их изъятия (отстрела)?
Ежегодные сведения по численности собираются региональным уполномоченным органом).
На эти органы согласно приказа №1 от 2012 года, возложена обязанность «реализации ими переданного Российской Федерацией отдельного полномочия по осуществлению государственного мониторинга охотничьих ресурсов и среды их обитания на территории субъекта Российской Федерации». Первичные материалы по численности эти органы или «нарывают» сами, или их им предоставляют охопользователи.
То есть, - как устроена структура управления животным миром у нас в стране? Вся территория поделена на охотничьи угодья. Примерно половина из них – незакрепленные угодья (общедоступные), где всем заниматься обязан уполномоченный орган, а другая половина –закрепленные угодья, т.е. участки каких-то хозяев (это грубо говоря), говоря официальным языком – арендаторов-охотпользователей. В закрепленных угодьях мониторингом, вроде как тоже должны заниматься уполномоченные госоорганы, но на самом деле они занимаются лишь сбором сведений от охотпользователей-арендаторов. А охотпользователи эти сведения получают в результате учетов, проводимых по методике, утвержденной этим самым Приказом № 1 от 2012 года. Смех в том, что этот приказ вообще-то про то, как должны проводить учеты госорганы, но на деле госорганы заставляют работать по приказу охотпользователей.
Хорошо ли плохо ли, сведения по численности животных от всех арендаторов, собираемые по специальной методике, приходят в этот уполномоченный орган. Сюда же в этот котел скидываются данные о численности животных в общедоступных угодьях.
Орган прикидывает - насколько врут охотпользователи, и чем это враньё может быть для него, территориального органа, чревато.
Если кто-то присылает заведомую ахинею - с ним проводится профилактическая работа, когда по телефону, а когда и с вызовом на ковер. Иногда такая работа проводится не с тем, кто прислал чушь, а с тем, чьи честно полученные данные сильно не совпадают со сложносочиненными данными о численности животных в общедоступных угодьях. Не высовывайтесь!
В итоге этой совместной деятельности формируется более-менее приемлемая общая консенснусная цифра по численности и от нее, как от печки выплясывают лимиты.
Теперь – внимание! Лимиты у нас определяются в рамках процентов от численности, установленных приказом Минприроды. Эти проценты разные для разных видов и меняются в зависимости от плотности населения, т.е. той же численности. Цифра эта для разных видов «гуляет» от 1% до 12% в случае «лимитируемых» видов (лось, благородный олень, пятнистый олень, косули), для которых устанавливаются показатели численности на 1000 га, от 3% до 35% для «лимитируемых» видов, показатели плотности для которых не устанавливаются (например, медведь, соболь) и до 80% от наличной численности поголовья для «нелимитируемых» видов. Конкретно, 80% - для кабана, а, например, для бобра – 50% .
Еще один хитрый момент состоит в том, что лимит утверждается на весь субъект федерации в целом, и лимит этот по большому счету есть сумма квот, запрашиваемых охотпользователями, и квот, желаемых уполномоченным органом для «своих» общедоступных угодий.
Там везде есть нюансы - иногда орган хочет прижать хвост кому-то из арендаторов или по-простому вымогнуть из него деньги, и не утверждает лимиты. Или хочет за счет перераспределения в рамках лимита увеличить квоты для общедоступных угодий, где лицензии госорган распределяет сам не без пользы для себя.
Или особо приближенным любимым или попросту аффилированным арендаторам увеличивают лимиты с тем чтобы они потом поделились блатными лицензиями или деньгами.
Как правило, процесс этот происходит в соответствии с устоявшимися негласным правилами, но иногда стороны входят в клинч, и скандалы выплескиваются на федеральный уровень, и дело доходит до разбирательств в судах. Но, в целом, результат выстраивается всех боль-менее устраивающий, и, обычно, сильно занижающий общую численность животных (первое занижение происходит в результате зимнего маршрутного учета, второе – при утверждении квот, дабы лишнего не настреляли).
Лимиты утверждаются только на основании региональных данных по общей численности.
Так вот. Результаты учётов, и предложения по квотам и лимитам сначала рассматриваются на уровне субъекта федерации. Проходят при этом экологическую экспертизу. Часть лимитов и квот тут же и утверждается, а для ряда видов лимиты согласовываются в Москве. Поэтому данные направляются в МПР.
В МПРе они собираются где-то в мае. То есть, желаемая цифра изъятия на столе в Москве лежит ещё весной, максимум, в начале лета.
Там они проходят примерно такую же обработку как в региональном органе - но уже в роли арендаторов выступают субъекты Федерации.
Кого-то нагибают, кого-то поддерживают. Нагибают, порою безжалостно. Запрашивают первичку учетов, т.е. учетные карточки, заполняемы е егерми на маршрутах. Придирчиво проверяют. Бывает, что до 70 и более процентов отбраковывают, как очевидный фальсификат. К слову, чаще всего отбраковывают не безосновательно.
В итоге всех боев местного и регионального значения результат выстраивается всех боль-менее устраивающий (а кого не устраивает, тот вынужден помалкивать в тряпочку), и опят-таки, обычно, занижающий общую численность животных (дабы лишнего не настреляли).
И вот эти, итоговые, московские цифры, уже возвращаются в регионы как утверждённые лимиты и в регионах их делят на квоты по угодьям.
И происходит это в конце июня-начале августа.
