Кабинета, который бы вместил всех лесников, в Заповеднике не было, поэтому с лесниками Петрович и Хорев знакомились в гараже. Гараж и в самом деле напоминал карточный домик, только построенный из бетонных плит. Для того чтобы сооружение не завалилось, оно с тыльной стороны действительно было подпёрто несколькими просмолёнными железнодорожными шпалами.
— Надо бы пореже сюда заходить, — шепнул Петрович Хореву на ухо. — А ну как он в любой момент сложиться может. Только он бетонный, сука…
Гараж с тыла. Фото автора.
Если бы гараж сложился прямо сейчас, то задавил бы весь наличествующий состав инспекции и половину начальства. К слову, плиты для строительства гаража были вывезены некогда со взлётной полосы брошенного военного аэродрома Сырая Речка — единственной точки Советского Союза, по которой некогда отбомбились американцы: по ошибке в ходе Корейской войны. Сейчас аэропорт и сопутствующий ему посёлок стояли формально брошенные, на деле же его строения потихоньку заселяли то ли бомжи, то ли фермеры.
Все собравшиеся были мужики как мужики, возраста от сорока до шестидесяти лет, жилистые, крепкие, коренастые, словно поросль дубов с окрестных сопок. Все в поношенной старой армейской одежде, неиссякаемым источником которой до сих пор служили невыведенные из окрестностей военные части. Умеренно смурные, насторожённые: смена начальства явно была не к добру.
Петрович говорил о своём: о дежурстве на кордонах, о частоте и маршрутах патрулирования, о протоколах (в этот момент Хорев вспомнил, что как минимум двое лесников считаются официально неграмотными — какие уж тут протоколы), об обуви, униформе и прочих бесчисленных охранных делах. Потом пришла очередь Хорева, то есть науки. Зная, что зимой весь состав Заповедника занимается учётами, он спросил, какие следы и каких животных они умеют различать (ещё не понимая, что по-настоящему в эту бездну ему придётся заглянуть только на практике).
— Ну, оленей, кабанов. Медведей. Тигров. Собак.
Хорев вспомнил, что одних оленей в этих краях обитает три вида, но на всякий случай уточнять не стал.
— А гретира следы встречаются?
Среди лесников возникло явное напряжение. Потом один, постарше, невысокий, рыжеватый с усиками, по фамилии вроде Шерудилов, встал и откашлялся. Готовился говорить «от обчества», видимо.
— Гретира следы мы редко находим. Не каждый год, я так скажу. Дюже редкий. И осторожный.
— И следы всякий раз другие оставляет, — добавили сбоку.
— То есть как другие? — удивился Хорев.
— Ну, так… Необычный это зверь. Не такой, как все. Иногда лапы когтистые. Иногда словно змея, большая только. И так бывает: след идёт, идёт, потом обрывается — непонятно, куда дальше пошёл… То ли прыгнул куда, то ли полетел. Воняет дюже.
— Так это ж вроде кошка, — поднял брови Хорев. — Какие у неё следы с когтями?
— Ну, кто это — никто не знает. Потому что никто его в глаза не видел. Когти у него побольше, чем у медведя.
— Так-таки никто сам лично и не видел?
— Семён видел. Колесников. Только помер он год назад. Прям за столом здесь, в гараже, когда рассказывал, как видел-то. Теперь ничего уже не расскажет. Кондрашка его хватил.
— А вам рассказывал? Шерудилов потупился и замолчал.
— Ну а тигры, леопарды? — не отставал Хорев.
— Эти-то — дело обычное. На каждом обходе следы видим. Отмечаем.
— В научный отдел сообщаете?
В гараже повисла напряжённость. Стало ясно, что научник наступил на какую-то больную мозоль.
— Сообщаем, — сказал Шерудилов, изрядно подумав. Видно было, что ему придётся сказать кое-что неприятное, чего ему самому особо говорить не хотелось, однако придётся.
— Сообщаем, — решительно сказал он. — Только не вам. Фонду американскому. Из трёх букв фонд. Он нам за них деньги платит. За каждое обнаружение, и если мы ему шерсть найдём на дереве, или какашку, скажем. Вы уже потом от него это можете получить. Но не от нас. Так договорено.
— С прежней администрацией, добавил про себя Хорев, однако вслух ничего не сказал.
— Ваши научные что находят, то вам пусть пишут, сообщают. Но не мы. Мы с фондом работаем. Есть деньги — есть тигры. Следы то есть. Нет денег — нет тигров. Так договорено.
«Восстановить вертикаль власти, — вспомнил Хорев напутствие директора. — Все деньги — через одни руки. И лучше — мои».
***
Все отрывки из романа «Заповедник»:
Заповедник и наука. Часть II
Заповедник и губернская наука
Как люди становятся лесниками
Деньги из кошек
На усадьбе
Гретир и усадьба
Каменный Амба
Корнёвка
Сайты Заповедника
Двухэтажные вагончики
Гретир проявляет нрав
Лягушатники и электроудочники
Заповедник и Искусство
Рыба и браконьеры
